Баллада Мефистофеля - [19]

К этому времени в Европе уже многие привыкли к мысли, что можно обогатиться без труда и без затрат, стоит только пересечь океан и поехать в страну, где золото уже найдено и где его можно загребать лопатами.

Такой страной с конца XVII века была Гвиана в Южной Америке.

Первыми европейцами в Гвиане были также испанцы. Огнём и мечом пробивали они путь в глубь материка. Их толкала вперёд сквозь непроходимые девственные леса и выжженные солнцем пустыни безудержная страсть к наживе.

Памятником этого стремления к золоту, к фантастическим богатствам навсегда останется легенда о золотом царстве Эльдорадо — стране сказочных чудес.

Говорили, будто бы замок властителя этой страны, блистающий золотом, рубинами и изумрудами, высится где-то в сердце страны на неведомом острове и отражается, как в зеркале, в хрустальных водах озера. Путь к этому озеру так и не был открыт, и испанцам-колонистам волей-неволей пришлось обратиться к менее заманчивым, но зато более верным способам поддержания своего благосостояния.

За испанцами и португальцами хлынули в Южную Америку англичане, французы, голландцы. Английская Гвиана — единственная местность Южной Америки, колонизованная англичанами, для которых тропический климат оказался неподходящим, и вскоре эмиграция англичан, так же как голландцев и французов в Голландскую и Французскую Гвиану, прекратилась.

Французская Гвиана — наиболее неблагоприятный уголок земли для обитания европейцев. Жаркое тропическое солнце вызывает тяжёлые испарения болот, занимающих громадные пространства на всём побережье Венесуэлы и Гвианы. Особенно обширны ядовитые низины во Французской Гвиане. Только узкая полоса относительно пригодной для обработки земли, расположенная между болотами и уходящими на юг безграничными пустынями саванны, может поддерживать жизнь колониста — и то при напряжённой, непосильной работе.

Как же колонизовалась эта непривлекательная страна? Кто мог решиться почти на верную смерть, переселяясь в неё? Однако с конца XVIII века корабли из Франции неоднократно приставали к её берегам и высаживали сотни французов, шаги которых сопровождались мерным и тихим звоном кандалов. Буржуазная Франция, не имея возможности справиться со своими врагами при помощи гильотины, ссылала их сюда в цепкие объятия смерти, как тогда говорили, — на «сухую», бескровную гильотину. Ссылка в Гвиану началась после революции 1789 года. Тогда в город Кайенну было сослано около 500 роялистов, участников контрреволюционного заговора. И с тех пор сюда потянулась длинная цепь политических «преступников». Особенно содействовали колонизации края Наполеон III и победители Парижской Коммуны 1871 года, ссылая политических врагов в Гвиану.

Но сюда попадали насильно не только осуждённые французы, но и целые легионы негров, которые были вырваны из недр Африки и перевезены в Венесуэлу, в Гвиану и другие южноамериканские страны, чтобы заменить собой индейцев, которых не удалось поработить и обратить в даровых рабов на плантациях. После освобождения негров от рабства, в конце XVIII столетия, их заменили китайские, индийские и яванские кули, которые лучше, чем европейские рабочие, выносили невозможные условия труда на плантациях тропической страны.

В палящий зной они выходят на тяжёлую работу. Пот градом катится с жёлтых и коричневых лиц китайцев и индийцев. Долгий трудовой день кончается ночлегом в жалкой хижине, в сыром и душном воздухе тропической ночи. Стоны больных товарищей не дают заснуть; тоска по родине, безотрадное настоящее и никакой надежды в будущем — вот удел этих обманутых тружеников, которым при вербовке сулили золотые горы. Немногие выдерживают тяжёлые условия жизни. Лишь очень небольшой процент вывезенных сюда трудящихся возвращается в отечество. Остальные умирают в далёкой чужой стране, раздавленные условиями безжалостного и непонятного им капитализма.

Кроме возделывания плантаций сахарного тростника, кофе, какао и роз для выделки розового масла на экспорт, выращиваются здесь ещё кукуруза, маниок и овощи для питания местного населения. Лесные богатства не используются, а из металлов добывается одно золото.

Плантации занимают лишь узкую полосу земли вдоль побережья, а дальше вглубь, в болотах и джунглях, ищут только золото. Землёй наполняют деревянные желоба, поставленные в ручьи. Проточная вода выносит красный ил, белый каолин (глину) и кварцевую пыль… Затем вода оставляет на дне жёлоба чёрный песок, испещрённый жёлтыми точками — золотом. Песок уносится, а золото вылавливается ртутью, которой покрывают дно жёлоба. Ртуть соединяется с золотом в амальгаму — белый металл. Остаётся выпарить на огне амальгаму и получить хрупкую золотую лепёшку, которая, несмотря на отсутствие чеканки, в ходу у всех торговцев Гвианы.

Гвианская земля непосредственно, без хозяев и кассиров, оплачивает всех, кто имеет право и охоту её промывать. Гвианская земля считалась всегда преддверием легендарной страны Эльдорадо, где «золотой король» будто бы принимал ванны из жидкого золота.

Именно сюда, во Французскую Гвиану, кардинал Ришелье и министр Кольбер послали двенадцать сеньоров для добывания металла, из которого чеканились луидоры и королевская утварь. Позднее Людовик XV уступил волшебное побережье Гвианы двум предпринимателям, чтобы пополнить государственную сокровищницу, опустошённую прихотями фавориток.