Балкон для Джульетты - [63]
С а в и ч. Идиот, вырвать надо было самому себе поганый язык…
А л о в. Напомню вам: речь идет о тягчайшем преступлении, за которое судом может быть назначена высшая мера наказания.
С а в и ч. Расстрел?!
А л о в. Вы что же, хотите разделить вместе с бандитом такую участь?
С а в и ч. Боже сохрани, сохрани и помилуй!
А л о в. Тогда правду, всю от начала и до конца. Только так мы сможем разграничить степень вашего участия и невиновности в этом преступлении. А отсюда и решение дальнейшей вашей судьбы.
Молчание.
С а в и ч. Я расскажу все. Все, до самого донышка…
Гаснет свет.
Комната Клавдии. Мещанский уют. В комнате К л а в д и я и Л а п ш и н. Теперь уже нет никакого сомнения, что это тот Лапшин, который был на очной ставке с Савичем. Они сидят за столом, там бутылка водки. Включен портативный транзистор.
Л а п ш и н. Ну, чего ты на меня так уставилась?
К л а в д и я. Заждалась, соскучилась. А ты ешь, Сенечка, ешь. Выпей еще лафитничек.
Л а п ш и н. Не хочу. Настроение препоганое.
К л а в д и я. Потрепали тебе душеньку наши законники. Не сладко пришлось?
Л а п ш и н. Там не цирк, там клоунов для потехи не держат.
К л а в д и я. И долго трясли-допрашивали?
Л а п ш и н. С раннего утра, вот только что к тебе ввалился.
К л а в д и я. А уж я тебя ждала, все глазоньки в окошко проглядела, на работу сегодня не пошла. Веришь, к хозяйке гадать ходила на червонного короля, на тебя то есть.
Л а п ш и н. Ну и что же она тебе наворожила?
К л а в д и я. Домой вернешься. Только дороженька у тебя будет не гладкая. Видишь, Сенечка, сбылось.
Л а п ш и н. Эх, Клавдия, дорожку эту гладку как бы кровавыми слезами полить не пришлось.
К л а в д и я. Ну, что у нас с тобой за крива дорожка распроклятущая? И ради чего все это?! А ведь кругом нас люди своей человеческой жизнью живут. Как задумаешься над судьбиной, выть в голос хочется! Бросим все, Сенечка, а, уедем от греха смертного куда подальше. Все заново начнем! Молчишь. Чего еще сердце исковерканное мне на части рвешь?
Л а п ш и н. Очная ставка у меня была. С Ювелиром. Накинулся он на меня — ну, живьем слопать был готов. Не знаю, как и выкрутился.
К л а в д и я. Он что — незрячий, глаза ему дурь застила, в своем он уме?!
Л а п ш и н. А, да не верещи ты, сорока длиннохвостая, без тебя муторно.
К л а в д и я. Молчу, Сенечка, слушаю…
Л а п ш и н. Через Ювелира этого они на верный след выйти могут, за жабры ухватить.
К л а в д и я. Нет у них ничего против тебя, Сенечка!
Л а п ш и н. Против меня… А против н е г о?! Если повяжут е г о — всем нам крышка, всем нам хана!
Молчание.
Ну, чего опять на меня уставилась?
К л а в д и я. Дороже тебя у меня никого нет. О твоей головушке думаю.
Л а п ш и н. О моей только?
К л а в д и я. А о других пусть леший болотный печется!
Л а п ш и н. Страшный ты человек, Клавдия. Говори, что задумала?
К л а в д и я. Загубит о н тебя, вот чую, загубит.
Л а п ш и н. Накаркай…
К л а в д и я (вдруг, жестко). Избавиться тебе от него надо!
Л а п ш и н. Ты чего мелешь? Соображаешь, что говоришь?!
К л а в д и я. Соображаю, Сенечка. Мы, бабы, голову на плечах завсегда ясную носим, жизнь приучила.
Л а п ш и н (стукнув кулаком по столу). Замолчи, семя ядовитое!
Молчание.
К л а в д и я. А ведь ты неспроста на меня накинулся — правду в моих словах почувствовал.
Л а п ш и н. Ну, какая же ты!..
К л а в д и я. Выхода у тебя иного нет, Сенечка. А кому свою шею на плаху класть хочется? Да выпей ты еще лафитничек. И я с тобой за компанию. (Разливает водку.) Будь здоров, Сенечка!
Л а п ш и н. За мое здоровье пьешь, а другого на тот свет спроваживаешь?
К л а в д и я (сощурившись). И не тяни с ним, Сенечка: время свое упустишь — за все блага мира не наверстаешь.
Л а п ш и н. Вот взять сейчас эту бутылку и ею тебя… по затылку стукнуть!
К л а в д и я. А какой от этого прок, Сенечка?
Л а п ш и н. Не одних кровей мы с ним, что ли, о н мне кто — в канаве найденыш?!
К л а в д и я. Гляди, милый, ведь тебе оставшуюся жизнь горькой ложкой хлебать. (Встает.)
Л а п ш и н. Ты это куда?
К л а в д и я. Встретить его надо, утром знать о себе дал, вот-вот прийти должен.
Л а п ш и н. Ну, сатана, ты свое не упустишь!
К л а в д и я. Ты вот все пьешь, Сенечка, а не закусываешь. Так ведь и ум потерять недолго. (Выходит.)
Лапшин какое-то время сидит словно оцепенев. Наливает себе еще рюмку, залпом пьет. Включает на полную мощность транзистор. Возвращается К л а в д и я.
Сенечка, я свет погашу, а то в окно все людям видно. А нам и фонаря уличного хватит. (Выключает свет. Кому-то в прихожей.) Входи, Василий, входи!
Входит Д е р ю г и н. Он как две капли воды похож на Лапшина: та же рыжая грива волос, такие же усы и борода. Они братья-близнецы.
Д е р ю г и н. Здорово, брательник! Или не рад нашей встрече?
К л а в д и я. Захилел он. А ты проходи, Василий, садись. Раздели с нами хлеб-соль, такому гостю всегда мы рады. Оголодал небось?
Д е р ю г и н. Вторые сутки маковой росинки во рту не было. На сеновале отсиживался.
К л а в д и я. На-ка вот выпей. (Наливает.)
Д е р ю г и н. Будем! (Выпивает залпом, ест.)
Л а п ш и н (Клавдии). Опять вытаращилась?
Сборник пьес драматурга Льва Митрофанова содержит произведения, отражающие жизнь наших современников. В пьесе «Где нас любят…» рассказывается о береговой службе полярного мореходства, о трудностях, с которыми нередко встречаются в Арктике советские моряки и преодоление которых требует решительности и мужества. «Суд матери» — пьеса о молодом солдате, поначалу не признающем воинской дисциплины, не желающем понимать важности военной службы, но в действительности представляющем собой человека необыкновенно чистого, душевно богатого, с сердцем, полным добра и сочувствия к людям, готового на самопожертвование ради спасения чужой жизни. В основу пьесы «С повинной…» положена проблема воспитания личности в нашем обществе.