Балкон для Джульетты - [35]
Н о в и к о в. Гениально.
Я й ц е н о с о в а (польщена). Ну что вы…
Н о в и к о в. Только боюсь, ее по достоинству мало кто оценит.
Я й ц е н о с о в а. Вы считаете? Тогда у меня есть еще.
Н о в и к о в. Извините, у меня дела.
Я й ц е н о с о в а. Много времени это у вас не отнимет. А что, если организовать… свадьбу в космосе? С нашей-то техникой, с нашим-то опытом, а?
Н о в и к о в. Советую вам обратиться в «Литературную газету», к товарищам, ведущим шестнадцатую страницу, рубрику «Рога и копыта».
Я й ц е н о с о в а. Я вижу, вы сегодня не в настроении. Понимаю, удаляюсь, но только затем, чтобы возвратиться сюда вновь. (С достоинством удаляется.)
Н о в и к о в (нажимает на клавиш аппарата). Товарищ сержант, как только вернется лейтенант Журавлева, сразу же доложите мне.
Г о л о с. Слушаюсь, товарищ полковник. Тут пришел человек, просится к вам на прием. У него такой вид, думаю — дело серьезное.
Н о в и к о в. Конец рабочего дня. Ладно, проси. (Выключает селектор.)
Стук в дверь. В кабинет входит Б е л к и н, он в форме таксиста, в руках у него саквояж. Останавливается на пороге.
Проходите, садитесь.
Б е л к и н. Я постою.
Н о в и к о в. В чем дело?
Б е л к и н. Я таксист, работаю в десятом автопарке, фамилия моя Белкин. Семен Григорьевич Белкин.
Н о в и к о в. Слушаю вас, Семен Григорьевич.
Б е л к и н (тяжко вздохнув). Загляните в этот саквояж.
Н о в и к о в. А что в нем?
Б е л к и н. Верите, лучше бы головой в петлю, чем вот так, добровольно сюда к вам прийти. Добровольно! (Встает, раскрывает саквояж и высыпает на стол пачки денег.) Пятнадцать тысяч, можете не считать.
Н о в и к о в. Откуда у вас эти деньги?
Б е л к и н. Не спрашивайте лучше…
Н о в и к о в. И все-таки спрашиваю: откуда у вас эти деньги?
Б е л к и н. Водички не дадите? (Наливает сам, залпом выпивает.) Еду сегодня пустой, порожний, до смены далеко. Гляжу, женщина голосует. И села она ко мне вот с этим самым саквояжиком. Нет, вру, еще сумочка у нее была. Села и молчит. «Куда везти?» — спрашиваю. «Прямо», — отвечает. Ну, я и повез, мне-то что. Сам к ней в душу не полезу: мало ли у кого какое настроение? Вдруг она: «Тормози!» И выскочила. Поехал я дальше, глянул, а ее саквояж на сиденье лежит! Завернул обратно, а ее и след простыл. Тогда я в саквояж и заглянул. Верите, товарищ полковник, в глазах потемнело. Еще водички можно? (Жадно пьет.)
Н о в и к о в. Вы сказали, что это произошло утром, а сейчас почти уже вечер.
Б е л к и н. Каюсь. Как увидел я эти деньги, икать стал на нервной почве: их же на всю оставшуюся жизнь с лихвой хватит! Ну, а если тюрьма? Вот и метался с ними до вечера, пока, сам не помню уж как, у подъезда вашего отделения очутился…
Н о в и к о в. Что же, спасибо вам, Семен Григорьевич.
Б е л к и н. За что спасибо-то? Морду самому себе набить хочется!
Н о в и к о в. За честный гражданский поступок. (Встает, пожимает вскочившему Белкину руку.) А сейчас вам придется пройти к моему заместителю и оформить все это официально.
Б е л к и н. Официально? Я же добровольно к вам! Ну, раз надо, о чем разговор…
Н о в и к о в (нажимает на клавиш). Петр Иванович, примите товарища Белкина Семена Григорьевича, дело чрезвычайное, а я к вам попозже зайду.
Г о л о с. Слушаюсь, товарищ полковник!
Н о в и к о в (переключает клавиш). Товарищ сержант, зайдите.
Г о л о с. Есть зайти!
В кабинет входит с е р ж а н т.
Н о в и к о в. Товарищ сержант, проводите товарища Белкина к моему заместителю. И возьмите этот саквояж. (Складывает в него деньги.)
С е р ж а н т. Прошу, товарищ Белкин.
Б е л к и н. Прощайте, товарищ полковник.
Н о в и к о в. Мы еще с вами увидимся.
Сержант и Белкин уходят. Вновь зуммер. Полковник нажимает на клавиш.
Г о л о с. Товарищ полковник! Лейтенант Журавлева. Разрешите к вам?
Н о в и к о в. Непременно, Елена Николаевна, жду. (Выключает аппарат, закуривает.)
Стук в дверь. Входит Ж у р а в л е в а, с ней Д ж у л ь е т т а.
Ж у р а в л е в а. Товарищ полковник, извините, я к вам не одна, со мной гостья. Познакомьтесь — Джульетта Аркадьевна Соловьева.
Н о в и к о в. Здравствуйте, Джульетта Аркадьевна.
Д ж у л ь е т т а. Добрый вечер. (Оглядывается.) Впервые в таком учреждении…
Н о в и к о в. Учреждение как и все. Что вас смущает? Садитесь. Извините, что потревожили. У нас к вам есть несколько вопросов. Скажите, вы давно знакомы с гражданином Сорокиным Аркадием Павловичем?
Д ж у л ь е т т а. Аркадием Павловичем? Недавно.
Ж у р а в л е в а. А при каких обстоятельствах?
Д ж у л ь е т т а. Я принесла ему в контору письмо.
Ж у р а в л е в а. Какое письмо?
Д ж у л ь е т т а. От мамы.
Ж у р а в л е в а. Вы знаете, о чем оно?
Д ж у л ь е т т а. Нет, мама просила не вскрывать.
Ж у р а в л е в а. Вы передали письмо Сорокину, и что дальше?
Д ж у л ь е т т а. Я положила его в стол, и оно лежит там нераспечатанным.
Ж у р а в л е в а. Нераспечатанным? Откуда вам это известно?
Д ж у л ь е т т а. Сама видела. Наверно, он очень занят, а мне напоминать неудобно. (Вдруг.) Простите, а почему вас так интересует это письмо?
Ж у р а в л е в а. Нас интересуют обстоятельства вашего знакомства с Сорокиным.
Н о в и к о в. Дальше. Только, пожалуйста, правду.
Сборник пьес драматурга Льва Митрофанова содержит произведения, отражающие жизнь наших современников. В пьесе «Где нас любят…» рассказывается о береговой службе полярного мореходства, о трудностях, с которыми нередко встречаются в Арктике советские моряки и преодоление которых требует решительности и мужества. «Суд матери» — пьеса о молодом солдате, поначалу не признающем воинской дисциплины, не желающем понимать важности военной службы, но в действительности представляющем собой человека необыкновенно чистого, душевно богатого, с сердцем, полным добра и сочувствия к людям, готового на самопожертвование ради спасения чужой жизни. В основу пьесы «С повинной…» положена проблема воспитания личности в нашем обществе.