Балкон для Джульетты - [27]

С о р о к и н. Какие там секреты? Видите ли, я счастливый владелец собственной машины, и шишек на мне больше, чем заклепок на ее кузове… Что поделаешь, хобби!

Ж у р а в л е в а. Мне нравится ваше бодрое настроение.

С о р о к и н. Позвольте полюбопытствовать, Елена Николаевна: чем обязан вызову в столь серьезное учреждение?

Ж у р а в л е в а. Мне поручено расследование о нанесении вам телесных повреждений.

С о р о к и н. Простите, не понял.

Ж у р а в л е в а. Вчера на даче ваш сослуживец Озеров Игорь Сергеевич тяжелым предметом нанес вам удар по голове. Свидетельством чему вот этот акт медицинского заключения. И… ваша повязка.

С о р о к и н. Игорь Сергеевич? Нанес мне удар? Нет, тут какое-то недоразумение…

Ж у р а в л е в а. Недоразумение?

С о р о к и н. Простите, чушь какая-то.

Ж у р а в л е в а (не сразу). Вы, Аркадий Павлович, может быть, еще не совсем здоровы, и я напрасно так рано вас потревожила?

С о р о к и н. Я вполне здоров и нахожусь, как говорится, в доброй памяти, уверяю вас.

Ж у р а в л е в а. Тогда объяснитесь.

С о р о к и н. Господи, да чего тут объяснять. Ну действительно, выпили, и выпили солидно, я вышел на веранду подышать свежим воздухом.

Ж у р а в л е в а. Озеров заявил, что он не пьет.

С о р о к и н. Товарищ лейтенант, кому хочется расписываться в собственных грехах, да еще в этих стенах? Я отлично помню, как оперся о дверной косяк веранды, — а она недостроена, это можно проверить, — и тут сверху на меня свалился ящик с инструментами. Еще отчетливо помню, как я отшвырнул его. А вот дальше провал.

Ж у р а в л е в а. Постойте, постойте… Не более как несколько минут назад Озеров на этом самом месте признался в том, что он умышленно нанес вам удар. Чему вы улыбаетесь?

С о р о к и н. Да Игорь Сергеевич и клопа-то не раздавит, пожалеет, он у нас не от мира сего, ему бы, по прежним временам, в монахи, в юродивые. Извините за столь нелестную характеристику, но это любя.

Ж у р а в л е в а. Уважаемый Аркадий Павлович, он давал показания тоже в здравом уме и твердой памяти.

С о р о к и н. Сейчас — не сомневаюсь. Но вчера было столько выпито, мы все так отяжелели, что…

Ж у р а в л е в а (перебивая). Озеров говорит, что он не пьет.

С о р о к и н. Тем более ему такая нагрузка оказалась не по разуму.

Ж у р а в л е в а. По какому случаю была пирушка?

С о р о к и н. Игорь Сергеевич получил премию.

Ж у р а в л е в а. Премию? За что?

С о р о к и н. За внедрение новой технологии в нашу строительную практику.

Ж у р а в л е в а. А вы заведующий экспериментальным цехом домостроительного комбината номер четыре?

С о р о к и н. Совершенно верно.

Ж у р а в л е в а. Озеров — конструктор и ваш подчиненный?

С о р о к и н. Точно так.

Ж у р а в л е в а. Вернемся к делу. Значит, вы категорически утверждаете, что травма, полученная вами, произошла не по вине Озерова, а случайно?

С о р о к и н. Помилуйте, Елена Николаевна, зачем Озерову совершать этакое злодейство?

Ж у р а в л е в а. И вы готовы подписаться под своими показаниями?

С о р о к и н. Разумеется, хоть сейчас.

Ж у р а в л е в а. Ну что ж, вот вам лист бумаги, вот ручка, пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату и подробно изложите все, что вы мне вот здесь рассказали. Но предупреждаю: если ваши утверждения окажутся ложными…

С о р о к и н (улыбается). …Я понесу ответственность по всей строгости закона. Глубокоуважаемая Елена Николаевна, я себе не враг. Но оклеветать невинного — на такое, простите, я не способен. (Уходит.)

Ж у р а в л е в а. Черт знает что! Мистика какая-то. (Нажимает на клавиш селектора.) Лейтенант Журавлева. Пожалуйста, соедините меня с Григорием Николаевичем.

Г о л о с (по селектору). Товарищ полковник не отвечает.

Ж у р а в л е в а. Очень жаль. (Выключает селектор.) Вот тебе и легкое дельце, лейтенант Журавлева!

Стук в дверь. На пороге  Н о в и к о в.

Товарищ полковник?

Н о в и к о в. Шел мимо, смотрю — у вас людей много вызвано, вот и решил заглянуть.

Ж у р а в л е в а. А я звоню вам, хотела проситься на прием.

Н о в и к о в. Телепатия, Елена Николаевна. Слушаю вас.

Ж у р а в л е в а. Георгий Петрович, я только что беседовала с Озеровым и потерпевшим Сорокиным. Озеров полностью признает свою вину, а Сорокин все отрицает!

Н о в и к о в. Как то есть все?

Ж у р а в л е в а. Утверждает, что все произошло абсолютно случайно, что Озеров был пьян, ему померещилось в горячке, и он просто сам себя оговаривает.

Н о в и к о в. Любопытно. А в каких отношениях они друг с другом?

Ж у р а в л е в а. По показаниям Сорокина — в нормальных, почти дружеских.

Н о в и к о в. Очень любопытно. И какие же ваши выводы?

Ж у р а в л е в а. Георгий Петрович, тут что-то нечисто.

Н о в и к о в. Не густо.

Ж у р а в л е в а. Поэтому я и решила посоветоваться с вами.

Н о в и к о в. Со мной? Я, товарищ лейтенант, не господь бог. (Задумывается.) Значит, потерпевший категорически отрицает вину Озерова? А Озеров настаивает на том, что именно он совершил это преступление? Кому из них выгодна ложь?

Ж у р а в л е в а. Только не Озерову.

Н о в и к о в. Почему?

Ж у р а в л е в а. Озерова ждет скамья подсудимых.

Н о в и к о в. А разве мы не знаем случаев, когда самооговор являлся средством, чтобы скрыть более тяжкое преступление? Нет, поищем другое объяснение.