Бали - остров живых богов - [91]

Коленопреклоненные верующие семь раз поднимают над головой сложенные ладонями руки с зажатыми между пальцев цветами. Священные напевы мантр сопровождают долгую молитву. Затем священнослужители вступают в толпу, разбрызгивают тиртху и разбрасывают рисовые зерна, которые верующие с помощью капель святой воды приклеивают ко лбу и вискам.

Представители деревень получают тиртху и «паси таур» — освященные зерна риса, чтобы раздать их всем индуистским семьям на Бали. Для этого перед каждым балийским домом сооружается маленькая молельня из бамбука («санггар кукук») и украшается белым флажком, на котором изображена фигура Сангхьянг Ганаса, или Ганеши, сына Шивы со слоновьей головой, разрушителя всех препятствий.

Банчингах Пура Панатаран Агунга так же преходящ, как власть злых духов, против которых направлена проводящаяся здесь церемония Ее целью является очищение макрокосма, природы во всех ее проявлениях. Вокруг банчингах сооружены новые бамбуковые конструкции с искусно составленными, высоко вздымающимися жертвоприношениями, посвященными церемонии сопровождения — мапеданан. Эта церемония направлена на очищение микрокосма, человеческого мира, мира всех существ. Поэтому она имеет истинно народный характер. Своего апогея она достигает после завершения священных ритуалов, которые здесь, как и везде, включают в себя жертвоприношения, очищение и благословение, когда участники могут опустошить праздничное поле и куски священных жертвоприношений взять с собой домой. Ведь этим «сувенирам» приписываются особенно действенные магические силы, заручиться поддержкой которых желает каждый, даже образованный балиец. Принц Бангли с удовлетворением показывает мне кусок принесенного в жертву крокодила.

После состоявшейся в банчингах Пура Панатаран Агунге большой церемонии Таур Эка Даса Рудры мероприятия этого последнего дня 1900 года по календарю Сака еще не закончены.

Хотя президент Сухарто после короткого обращения ко всем собравшимся уже возвращается домой, в Джакарту, и находится по дороге в аэропорт, а большинство балийцев — участников Таур Эка Даса Рудры отправились в обратный путь в свои деревни, в главном храме Бесаких начинается еще одна церемония — большое жертвоприношение — «пуджа арспан видхи» — в честь Сангхьянга Видхи и всех его ипостасей. Оно относится к Дева Яднйа — ритуалам жертвоприношений богам. Только это жертвоприношение восстанавливает желанное равновесие всех элементов праздника. Три брахманских священнослужителя заклинают Сангхьянга Видхи, чтобы его свет над очищенной от демонов землей больше никогда не угасал.

Одиннадцать богов должны благословить просящих. Их снимают с высокого трона и трижды проносят по внутреннему двору, а затем поднимают на буйволе в священные молельни — «бале песеланг» и «кембангси-ранг», предусмотренные для главных ритуалов жертвоприношений. Там священнослужители проводят церемонию чистого соединения обоих элементов создания — «пурусы» и «прадханы». Под пурусой имеется в виду начало всего живого, первочеловек, от которого произошло все человеческое существование. Прадхана же означает материю, из которой состоит все сотворенное. Лишь чистота материи и творения гарантирует в процессе создания возникновение человеческих существ, пользующихся расположением богов и достойных их содействия и защиты.

Священнослужители направляют свои песнопения и мантры к достижению этой цели, о чем проникновенно сообщают собравшимся перед ними богам. После этого богов относят обратно в их тронный павильон. Тихо заканчивается церемония, в которой принимает участие лишь несколько человек, — заканчивается день Таур Эка Даса Рудры.

Бесаких погружается в сумерки. Храм опустел. Остались лишь обрывки цветной материи. Последние паломники спускаются по крутому склону к автостоянкам. Ведь еще до полуночи все они должны быть дома, даже если их деревня находится далеко. Ньепи — завтрашний первый день Нового года не позволяет, чтобы кто-то находился на улице. Первый день каждого Нового года нужно встречать тихо, не занимаясь никакими делами, — этого требует балийский обычай. И никто не рискует нарушить его.

Ньепи — первый день балийского Нового года

Расположенный у подножия затянутого тучами Гунунг Агунга в этот вечер (28 марта) Бесаких одинок и пуст. Лишь внизу идет бойкая торговля рисом и фруктами. В ресторане ни души. Последние автомобили трогаются со стоянки и исчезают в темноте.

Мы свернули с южной главной дороги в горы на Бангли, где намерены провести последний вечер года с друзьями. У дома князя Бангли нас встретил оглушительный шум. Дети и внуки князя собрались во дворе с металлическими крышками, сковородками и другими кухонными принадлежностями, из которых старались извлечь неистовые звуки, эхом отзывавшиеся в других домах и дворах. Кажется, весь Бангли превратился в преисподнюю от этих диких ритмов.

Смысл детской потехи в конечном счете заключался в самом празднике Эка Даса Рудры — в окончательном изгнании всех злых духов, с тем чтобы встретить Новый год не отягченными никакими заботами. Когда дети с шумом и смехом потянулись в дом, к расположенной неподалеку башне дворца, раздались глухие равномерные звуки большого кулкула. Еще не отзвучали последние звуки этого балийского колокола, как издалека донеслись ритмы гамелана. Они быстро приближались. Яркие отблески огня легли на дорогу, ведущую к дворцу. Послышалось — пение. Молодежь Бангли устроила грандиозное факельное шествие. Процессия с песнями и музыкой гамелана шла по улицам, прощаясь со старым годом, наверное, правильнее сказать, со старым столетием.