Поджав ноги, я перевернулся на бок, чтобы посмотреть назад, говнюк Сонван с наполовину оттяпанной ногой улыбался мне окровавленной улыбкой…
…….
Я не умер. Я почти умер, но почти — не считается!
Прошел час, и за это время… Ничего. Нахрен. Не изменилось! Мы так и лежали, словно две подбитые птицы — одна с зажатой лапой в капкане, а другая — с поломанным крылом, ну или куда он мне попал?
Полоска здоровья Сонвана оставалась жёлтой. Возможно, если бы он достал ногу из капкана, то начал бы восстанавливаться, но пока он находился в ловушке — рана не заживала. К моему счастью, сил — чтобы открыть капкан — у Сонвана не хватило. Вы видели этот капкан?! Кто, блин, вообще, способен разжать эту железную акулью пасть?!
На помощь к воину так никто и не пришёл, хотя горланил он часа пол. Ситуация у Сонвана была не завидная, но это не мешало ему ржать, глядя на мои попытки выкарабкаться с того света.
Минут двадцать я ждал, пока мигающая красная полоска станет просто красной, дождался, но больше здоровье не восстанавливалось. Причина понятна — в спине у меня торчал топор! Зато в отличие от Сонвана, которому ничего не оставалось, кроме как просто ждать, что кто-нибудь ему поможет, я-таки умудрился достать топор из спины. Чуть не умер, но достал!
Рукой не дотянулся, но дополз до ствола небольшого дерева и завёл за него рукоятку топора, сжал зубами валяющуюся на земле деревяшку и ломанулся корпусом вперёд. Сонван чуть не описался от смеха, глядя, как я бредил, уткнувшись лицом в землю. У меня осталось не больше двух процентов здоровья, но я жил.
Через какое-то время, когда моя полоска уже во второй раз из мигающей стала просто красной, воин включил шутника. Если честно, я его почти не слушал — у меня были дела поважнее, но некоторые шутки всё же оценил, они вызвали у меня то же чувство, что и его разодранное лицо с железными гвоздями в щеке — хотелось блевать!
Позже, когда я выдавил из мешочка заживляющую мазь и пытался запихнуть её в рану на спине, Сонван хлопал в ладоши — так ему было весело! Плюясь кровью, я извалял всю поляну, но пару граммов мази в рану всё-таки закинул.
Я не часто вспоминал Мина добрым словом, но сейчас подвернулся подходящий момент. Мазь остановила кровотечение и сняла боль, я растянулся на земле, позволяя телу отдохнуть, полоска здоровья медленно, но уверенно, побежала в сторону жёлтой зоны. И вот тогда-то злорадному говнюку стало не до смеха!
На ноги я поднялся минут через десять и первым делом добавил заживляющей мази в рану, восстановление здоровья ускорилось, недалеко была и зелёная зона. Я посмотрел на Сонвана, а воин уже тянул в мою сторону руку.
— Вот! — он подбросил на ладони фиолетовый камень. — Это сапфир — настоящий!
— Поздравляю.
— Держи! — он кинул мне камень.
Сапфир (малый).
Солнечные лучи преломлялись в камне и отбрасывали на ладонь приятный фиолетовый цвет. Драгоценности лишними не будут.
— Отпустишь меня? — Сонван улыбнулся.
— Не-а!
— Почему? — его брови заползли на лоб.
— По кочану! — я поднял с земли топор.
Боевой топор обычно качества. Требуемый уровень Митры — 2.
Урон 25–35. Изготовлен из стали.
Уровень Митры предмета слишком высокий.
Из-за высокого уровня Митры топор показался нереально тяжелым, просто удерживая оружие в руке, я видел, как уменьшается выносливость.
— Зачем Ган вернулся в деревню? — спросил я.
— Чтобы взять детей.
— А что с предыдущими детьми? — я начал обходить Сонвана с боку.
— Я не знаю, — воин пожал плечами. — Мне платят, чтобы я топором махал, а не языком.
— Кто это рыцарь — Исилас?
— Воин Бирюзовых клинков, — Сонвану приходилось крутиться на земле, чтобы не потерять меня из виду, однако ему мешала зажатая в капкане нога. — Мы его не знаем! Ган притащил Исиласа в порт в день отправления!
— Сколько у вас кораблей?
— А?
— Б, бля! — я зашёл Сонвану за спину. — Не заставляй меня переспрашивать!
— Два! — воин не видел меня и крутил головой на звук у себя за спиной. — Один — для нас, а второй — с клеткой!
— Охранять корабли кто-нибудь остался?
— Малыш Гадир, кажется, — Сонван почесал голову. — Да, точно он! Гадир с четвёркой Митры, Ган ещё пошутил перед уходом, чтобы Гадир не съел всю провизию.
Закончив круг, я встал перед воином и скрестил руки на груди.
— Я рассказал тебе всё! — Сонван развёл руки в стороны. — Теперь отпустишь меня?
— Теперь отпущу.
Склонившись около дерева с продольной засечкой, из-за которого Сонван меня почти не видел, я поднял булыжник. Нет, братик, мы тут не в кино играем, в настоящей жизни нельзя заслужить прощение, если ты прячешь заточку в сжатом кулаке. Я специально обошёл наёмника по кругу, чтобы дать ему возможность спалиться, и он спалился, достав из сапога заточку. Стоило мне приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки, и воин станет моим посмертным капканом — сомнёт и наделает дырок, будто швейная машинка. Не уж, спасибо!
Когда я высунулся из-за дерева с булыжником над головой, Сонван улыбался. Он ждал, что я его отпущу, и я его отпустил. Говоря «его», я имел в виду — булыжник.
Камень прилетел в обезображенное дубиной лицо, и на растущий неподалёку куст брызнула кровь. Одного удара не хватило. Я обошёл Сонвана со спины, поднял булыжник и снова бросил, кровь залила ему глаза, а полоска здоровья покраснела, Сонван рычал и вслепую царапал мне голень заточкой, пока я замахивался в третий раз. В затяжной и кровавой драке (первого уровня Митры против пятого) жирную точку поставил булыжник.
