Баламут - [33]
Федот вздохнул — трудно, горько, склонив набок голову. Лицо его — серое, серое и омертвелое какое-то, ничего не выражало, кроме усталости от слишком долгой, обременительной жизни.
— А минул там год или чуть поболе, и Настасьюшка эта — ну, Кирьяка старшая… ей в ту пору шестнадцать подоспело, в самую что ни есть девичью пору вошла, — собравшись с силами, снова заговорил дед, заметно оживляясь. — И все мужики и парни зариться стали на дочку Кирьяка. Потому как такого чуда природы, право слово, не случалось в здешних местах. Глянешь, бывало, на нее, и словно бы душу у тебя из груди вынимают… того самое. А про сердце и говорить не приходится! Забьется птицей, и ты уж голову потерял. И помани тут тебя Настасьюшка, и ты побежишь за ней хоть на край света, хоть в пекло преисподнее… прости господи! В это самое время и появись как-то в Осетровке астраханский купец. Такой тьмы деньжищ ни у кого вплоть до Царицына не имелось, как у Ярымова. Из крещеных татар был. Похвалялся все: «С двумя гривнами, мол, в Астрахани я малайкой объявился. А умная башка в миллионщики вынесла!» Ну, того самое… скачет раз на тройке Ярымов по Осетровке, а навстречу Настасьюшка. Приметил купец девку и сразу ж кучеру зыкнул: «Останови!» За пять десятков Ярымову перевалило, а в силе и ловкости молодому не уступал. Трех жен извел и в ту пору в холостяках ходил. Одним не вышел — вид лица имел оттолкновенный. Дурнорожий из дурнорожих! Увидела Настасьюшка Ярымова и коромысло из рук выронила… покатились ведерки в разные стороны. А Ярымов вроде как не замечает, что страховитостью своей перепугал человека. «Чьих родителев, спрашивает, ты есть красавица?» Ответила Настасьюшка. Тогда Ярымов кулаком тык кучера в спину: «Гони в шинок. Опосля к Кирьяку завернем».
Пожевав пересохшими губами, Федот потянулся за кружкой, но она оказалась пустой.
— Давайте, я вам налью, Федот Анисимыч, — встрепенулась тут задумчивая Дашура. Все это время она неотрывно смотрела в окно, изредка тихо улыбаясь каким-то своим мыслям.
Жадно, большими глотками пил не остывший еще чай Федот. А когда опорожнил половину кружки, отер ладонью усы и бороду — тоже сивые, как и лохмы на крупной, нечесаной своей голове. Блаженно передохнул, прикрыв ненадолго лиловато-прозрачными веками глаза. И не спеша стал досказывать:
— Споил хитрый татарин Кирьяка, Настасьюшкиного родителя, улестил его, турусы на колесах наобещал… того самое. Ну, и сдался мужик. Одна Настасьюшка упорствовала, не хотела на погибель свою под венец с Ярымовым идти. А тот осатанел совсем. Ужом вокруг нее извивается: «В бриллиантах-яхонтах, шелках-бархатах будешь павой у меня ходить! Все, что душе угодно — ни в чем отказа не потерпишь!» А та знай свое: «Нет и нет!» Мать, и та не устояла, тоже принялась дочь увещевать: «Поневолься, не гневи бога. Пожалей семью: неужто век нам в нищете пропадать?» Настасьюшка знай свое: «Нет, и нет! Лучше, говорит, мне утопиться, чем с уродом старым маяться!»
— А я бы на месте этой дуры не растерялась! — сказала с веселой бесшабашностью Астра, перебивая деда.
Медленно, с трудом будто, поднял Федот на девицу свои линялые глаза. Он не сразу нашелся что и ответить.
— Того самое… напутлял я вам всякое… что к чему — не сразу и разберешь, — забормотал он виновато. — Домой пора… того самое. Благодарствую за хлеб-соль…
— Нет уж, Анисимыч, так не годится. До конца досказывайте, — как-то поспешно попросила Дашура деда. И слегка поежилась, словно в спину дунуло холодом.
Старик покачал головой.
— Не ладный конец-то больно… лучше бы я вам и не сказывал ничего. Супротив воли Настасьюшку под венец повели. В эту нашу церковь… теперешнюю керосиновую лавку. А до того невесту под замком, как преступницу, держали… того самое. Когда батюшка вознес крест, чтобы осенить жениха и невесту, Настасьюшка возьми да и… взвидеть никто не успел, как она бросилась вон из церкви. Подлетела, как на воздусях, к обрыву — в самый раз насупротив вот этих ветел — и вниз головой в омут… того самое.
Скрестив на груди руки, Астра подошла к столу.
— Уж не хочешь ли ты, слюнявый скелет, чтобы и я… в омут головой кинулась? А? — зловеще спросила она Федота.
— Зачем же вы так? — ахнула Дашура, вся заливаясь стыдливым румянцем.
— А чего он побасенками разными мне душу выматывает? Провалиться бы ему пропадом вместе со своей непорочной Настасьей! — девица закрыла руками лицо, но не заплакала.
Заревел неожиданно Толик.
— Господи, а ты-то с чего, назола? — Дашура склонилась над сыном.
— Разве не видишь: она… она… она кубик мой раздавила!
— Эко мне… такой большой мужик, а ревет белугой! — пристыдил Толика Федот, вставая. — Ежели хочешь, я тебе не один, а цельный десяток этих кубиков напилю.
Отрывая от Дашуриной груди мокрое лицо, Толик покосился на деда:
— Правда, сделаешь?
— Истинный бог, не вру. Вот пойдем сейчас… и кубики получишь.
— Пусти меня, мам.
Когда Дашура одевала сына, Федот от двери сказал:
— Не сумлевайся… Я сам его приведу, кочетка твоего.
Выпроводив Федота и Толика, Дашура остановилась у окна. Она смотрела на сына и деда, шагавших вразвалку по вымощенной щебенкой дорожке до тех пор, пока они не скрылись за калиткой. И лишь потом сказала Астре, не поворачивая головы:
В предлагаемый сборник писателя-волгаря Виктора Ивановича Баныкина вошли произведения, получившие широкое признание читателей и критики — повести «Костик», «Бедовый мальчишка», «Отец». Их объединяют и место действия — среднее Поволжье, и смелые и отважные ребята — Ромка Мирошкин, выдумщик и заводила из волжского городка Красноборска (повесть «Бедовый мальчишка»), и справедливый горячий крепыш Родион, переживающий за отца, которого он так любит («Отец»), и братья Костик и Димка (повесть «Костик»). На долю братьев выпало столько увлекательных приключений во время летних каникул, когда они самостоятельно жили целый месяц у бабушки на даче на берегу привольной голубоокой Волги.В сборник включены и «Рассказы о Чапаеве», переведенные на многие иностранные языки и языки народов СССР.
В этот сборник включены произведения известного русского советского писателя, получившие признание читателей. Эти произведения объединяют раздумья о подростках, о трудностях, встречающихся на их пути, о дружбе и любви.
В сборник из серии «У пионерского костра» вошли рассказы В. Баныкина, Т. Сыдыкбекова, А. Шманкевича, В. Ананяна, Жана Грива, О. Хавкина.
Этот сборник повествует об отдельных эпизодах из жизни прославленного героя гражданской войны В. И. Чапаева, о любви бойцов к своему храброму командиру, о большой дружбе Василия Ивановича с крестьянами, о его внимании к детям и заботе о них.
Журнал «Уральский следопыт» 1975 г., № 12, стр. 70-73.Рубрика «Из книги природы».
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Андрей Блинов — автор романа «Счастья не ищут в одиночку», повестей «Андриана», «Кровинка», «В лесу на узкой тропке» и других. В новом романе «Полынья» он рисует своих героев как бы изнутри, психологически глубоко и точно. Инженер Егор Канунников, рабочие Иван Летов и Эдгар Фофанов, молодой врач Нина Астафьева — это люди талантливые, обладающие цельными характерами и большой нравственной силой. Они идут нетореной дорогой и открывают новое, небывалое.
Далеко, в больших снегах, затерялась сибирская деревня. Почти одновременно приезжают туда молодая учительница Катя Холшевникова с мужем-агрономом и художник Андрей Уфимцев. Художник, воспитанный деревней, и городская женщина, впервые столкнувшаяся с ее традициями и бытом, по-разному и видят и оценивают людей. О жизни в сегодняшней деревне, о современной интеллигенции, ее поисках, раздумьях, о нравственной высоте чувств и рассказывает новая повесть В. Коньякова «Снегири горят на снегу». Повесть «Не прячьте скрипки в футлярах» знакомит читателя с судьбой подростка, чья юность совпала с тягчайшим испытанием нашей страны: шла Великая Отечественная война Здание сибирской школы, переоборудованное в завод, тяжелый труд, недоедание, дома — холод и эвакуированные… Но повесть написана так, что все обстоятельства в ней, как ни важны они, — это фон, на котором показана по-настоящему благородная натура русского человека.
Лариса Федорова — писательница лирического склада. О чем бы ни шла речь в ее произведениях: о горькой неразделенной любви («Не лги себе»), о любви счастливой, но короткой («Катя Уржумова»), о крушении семьи («Иван да Марья»), в центре этих произведений стоят люди, жадные к жизни, к труду, к добру, непримиримые ко всему мещанскому, тусклому. Лариса Федорова родилась в Тюмени. В 1950 году окончила Литературный институт имени Горького. Несколько лет работала разъездным корреспондентом журналов «Крокодил», «Смена», «Советская женщина».
Роман ленинградского писателя Вильяма Козлова «Три версты с гаком» посвящен сегодняшним людям небольшого рабочего поселка средней полосы России, затерянного среди сосновых лесов и голубых озер. В поселок приезжает жить главный герои романа — молодой художник Артем Тимашев. Здесь он сталкивается с самыми разными людьми, здесь приходят к нему большая любовь.Далеко от города живут герои романа, но в их судьбах, как в капле воды, отражаются все перемены, происходящие в стране.Повесть «Я спешу за счастьем» впервые была издана в 1903 году и вызвала большой отклик у читателей и в прессе.