Бал - [35]

Направляю себя в достаточно растянутый анус и выпрямляюсь, чтобы видеть Саске полностью. Первый толчок неприятен даже для меня. Учиха сдавленно рычит, наверняка мысленно разрезая меня на тысячи кусочков или насаживая на раскаленный кол. Откуда такие данные? Да по взгляду видно.

Борясь с желанием толкнуться глубже, ощутить больше, осторожно приподнимаю ноги Саске и укладываю себе на плечи. И было бы странно, если бы он сразу же подчинился. Дергается, пытаясь лечь в прежнюю позу, но я не позволяю и толкаюсь глубже, проникая почти до основания.

Шипит и терпит. Мужик.

- Тупица!

- Знаю.

- Больно же!

- Да, – кусаю Учиху за ногу, успешно пряча за ехидством беспокойство. Дотягиваюсь до его члена, поглаживаю, надрачиваю. Помогает. Он расслабляется и едва заметно кивает, позволяя продолжить.

В эту секунду осознаю, что это не я трахаю Саске. Трахают меня, и не важно, что это мой член у него в заднице, а не наоборот.

Сердце гоняет кровь, и я сразу теряю голову. До чего же сладко чувствовать Учиху вот так. И дело даже не в соперничестве или ненависти, просто это прекрасное ощущение – обладать желанным. Пусть временно, но он тут, рядом, позволяет мне творить такие вещи с его телом…

Через какое-то время, начинаю чувствовать легкую отдачу его бедер. Встречные движения смелые, но не резкие. Учиха шепчет, что ненавидит меня, между стонов обругивает всеми известными и неизвестными нелестными эпитетами.

А я, сполна насладившись позой, отпускаю его ноги, меняю угол проникновения и ласково целую. Все это даже лучше, чем я мог предположить. Лучше, чем в самых смелых фантазиях. Жарче, резче, так пошло… Да, пошло. Границы дозволенного и недозволенного стерлись, две субстанции смешались, настолько глубоко проникнув друг в друга, что разъединить уже невозможно.

Саске получает удовольствие. В какой-то момент перестает это скрывать, но, заметив, что я наблюдаю за ним, размашисто бьет ладонью по лицу. Пощечина. Ловлю руку, кусаю у запястья, ласково целую и прижимаю к своей щеке. Пусть злится. Мне достаточно увиденного.

Одним взглядом говорю: «бей, если хочешь. Бей, если тебе это нужно. Я готов принять любую боль, которую способны причинить твои руки». Даже если сейчас он достанет из-под подушки нож и воткнет в сердце - я буду счастлив.

Потому что Саске хорошо со мной, как бы он не пытался это скрыть.

Второй оргазм сильно отличается от предыдущего. Во-первых, он длиннее, во-вторых, мощнее. Сносит голову, сметает разум, разливается огненной лавой по венам. Ради этой секунды я могу и душу продать без сожаления.

Спасибо тебе, жизнь, за то, что позволила побывать в объятиях неба.

Вытаскиваю член и не колеблясь соскальзываю ниже. Учиха как натянутая струна, ждет прикосновения пальцев гитариста. И я готов притронуться. Касаюсь губами головки напряженного члена, одновременно обхватывая его рукой у основания. Горячо и терпко. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь решусь на подобное? Никто. Однозначно.

Вбираю в рот плоть Учихи, действуя чисто интуитивно, скользя языком по нежной коже. Саске стонет - впервые громко в голос. Отчаянно. Словно волк потерявший стаю.

Я действую. Двигаюсь, работаю языком, не обращая внимания на боль во рту. Что за ирония, он даже таким образом умудряется причинить её.

Чувствуя, что Саске на грани, выпускаю пульсирующий орган из плена рта, парочкой резких движений довожу Учиху до экстаза. Капли вязкой спермы попадают на лицо. Даже не стираю, мне уже пофигу.

Выпрямляясь, последний раз целую Саске в коленку. И не желая сталкиваться с ним взглядом, ухожу в душ.

Избавляюсь от презерватива, крепко завязываю и выкидываю в маленькую урну. Под душем мою руки, лицо и, резко выдохнув, ступаю под ледяные струи. Вода как будто режет, но даже такой сильный дискомфорт мне нипочем.

Я умер? Вроде нет. Жив.

Всё закончилось. На сердце жирная точка, больше похожая на глубокую дырку, из которой хлещет кровь. Всё кончилось.

Крупно дрожа, выключаю воду. Стираю ледяные капли полотенцем и сажусь на пол.

Дверь открывается. Заглянув в комнату, Учиха приподнимает бровь. Подходит ближе, зарывается в мои волосы, пропускает их сквозь пальцы.

- Простудишься, - тон как всегда холодный. Ни капли заботы. А в действиях - наоборот.

- Скажи, где твой сперматозоид прячется? - нужно срочно сменить тему. Я даже на змею готов посмотреть, только бы не думать о нашей проблеме.

- Могу показать, - снимает с крючка еще одно полотенце, кутает мои плечи. Ничего, что я голой задницей на холодном кафельном полу сижу?

- Давай.

Так странно. Мы как будто исчерпали заряд ярости на сегодня. Чувствительность, глубина мыслей, конфликт, страсть - всё на время куда-то исчезло.

Да уж, тяжелая у меня медаль. Почти что камень утопленника. Золотой такой булыжник, инкрустированный рубинами, алыми, как кровь.

Мы идем в ту часть дома, где я не был. Нужная комната закрыта на кодовый замок. Орочи однозначно сокровище, ничего не скажешь!

Но не все так просто. Эта комната - хранилище реквизита. Блестящие ящики, коробки, веревки, цепи, всевозможные острые предметы, и стол, на котором ровной полосой лежат колоды карт. Видов десять, не меньше.