Баклан Свекольный - [24]

– Знаю. А тебе-то какое дело? – нарочито грубо спрашивает Фёдор.

– Раз говорю, значит, есть дело! – всё больше накаляется Ерышев.

– Что, глаз положил на Выдру? – со скабрезной улыбочкой Бакланов «дотягивает» Ерышева до нужной кондиции. – Ну-ну, там есть на что не только положить, и не только глаз.

– Да как ты смеешь!..

Остаётся последний штрих – и результат провокации не заставит себя ждать, уверен Бакланов:

– А у тебя, небось, женилка уже выросла? Ха-га-га-га-га…

Руку, пытавшуюся нанести пощёчину, Фёдор ловит на лету и мастерски заламывает Ерышеву за спину.

– Тише ты! Сначала драться научись! – Фёдора даже радует, что не он атаковал первый. Теперь-то он всем докажет, что спор можно выиграть не только словами.

Федя вталкивает скрученного и беспомощного Ерышева в дверь приёмной, так и остававшуюся открытой. Извиняется перед Ольгой за её рыцаря-заступника, ёрничая, мол, Толик достойно защищал её честь, но… не защитил. От последовавшего за этим пинка «рыцарь» валится на пол и со стоном разминает пострадавшие суставы.

От истерики Ольга уже отошла и теперь с жалостью взирает на поверженного «идеального мужчину».

– Ну так что, Выдра, едем в Кончу? – Фёдор гнёт прежнюю линию.

– Я тебя за Выдру – убью! – вставая с кресла, Ольга выходит из-за стола, чтобы её угроза не казалась Бакланову сильнее исполнения.

– Ага, щас, – убегает он. Не хватало ему ещё драки с женщиной!

Из кабинета на шум появляется несколько украинских сотрудников. Гости остаются на месте, не понимая происходящего, да и не желая вмешиваться в то, что их не касается. Фёдора в приёмной никто не застаёт, а Ерышев и Выдра в объяснения не вдаются. Инцидент замят, будто и не случился.

Почему Фёдор и Ольга пребывают в таких странных отношениях и что на самом деле между ними происходит, никто из посторонних не знает. Сами же фигуранты тщательно скрывают как свою связь, так и причины непрерывного конфликта, столь же очевидного, сколь и непонятного.

Глава 8. Остаток понедельника

...

Понедельник, 4 октября 1993 г.

Время – 12:50.

Довольный, что наконец-то показал интеллигенту Ерышеву, «кто есть ху», [13] Бакланов собрался было выйти за сигаретами в киоск. Да и обед уж скоро. Вот только денежка в портфеле осталась. Фёдору в облом возвращаться в трижды постылый отдел, но куда денешься? Он и так старается лишний раз там не маячить.

Войдя в кабинет, он замечает, что стена отчуждения, отделяющая его от остальных, заметно уплотнилась. Обычно в его сторону хоть изредка, но поглядывает Валя Зиновчук, пусть и только для того, чтобы лукаво подмигнуть, словом задеть, хмыкнуть не по-доброму – то есть хоть как-то отметить его присутствие. Сегодня даже Валя проявляет к Бакланову столько же интереса, сколько и прочие – точнее, никакого. Догадка на ум приходит одна и единственная: слухи о приключениях в приёмной Фёдора обогнали.

«Уже кто-то постарался. Ну и народ!» – мелькает у него мысль.

Соблазнительно поиграть «в дурку» да невинно полюбопытствовать: «А что случилось?» Только за день уж наигрался, и рожи эти так осточертели, что взять бы кошелёк да свалить отсюда поскорей. Хоть на часок.

В институте обеденный перерыв с часу до двух. После звонка вахтёра, почти как в школе на перемену, ничто не заставит Фёдора задержаться хоть на минуту.

В холле перед выходом Лена Овчаренко разговаривает с мужчиной лет до тридцати. «Не из наших», – машинально отмечает про себя Фёдор.

Беседа идёт на повышенных тонах. «Да мало ли, – думает он. – Может, ухажёр какой или воздыхатель, не теряющий надежды. А может и… домогатель?» Федя не уверен, есть ли такое слово, но другого для оказии подобрать не удаётся.

На всякий случай идёт помедленней. Сильнее обычного чеканятся о мраморную плитку металлические набойки. Нарочно, конечно, чтобы Лене дать знать, мол, если какая проблема, Федя рядом.

Вслушиваться нужды нет: разговор достаточно громкий. Похоже, никакое это не домогательство, а скорее, незадачливое ухажёрство. Об этом говорят обиженный взгляд молодого человека и непреклонный тон предмета его обожания. «Ну, значит, всё в порядке», – думает Фёдор.

Соблазнительно однако ситуацию малость подперчить, и он, проходя мимо, с американской улыбкой и нарочито панибратски выдаёт: «Приве-е-ет» – с нисходящей интонацией. Недвусмысленный взгляд направлен на Лену и только Лену. Её воздыхателю – ноль внимания.

Глазами она даёт Феде знак, мол, «не до тебя сейчас». Её собеседник понимает этот диалог взглядов по-своему. Лена же втолковывает ему, что «мы с тобой не пара, у нас и общего ничего нет, кроме детства, да и потом, пойми ты, наконец, что я тебя не люблю». Последнее Лена произносит погромче, будто желая, чтобы именно эти слова услышал отдаляющийся Бакланов.

До Фёдора долетает реплика явно по его адресу: «А шо это за чувак? Где-то я его видел». Ответ Лены теряется за пределами слышимости.

Интересно, как Лена пояснила, «что это за чувак»? Замедлять шаг и прислушиваться уже поздно. Да и зачем? Лучше остаться равнодушным. Или сделать вид…

«Где-то я его видел» – ну и ладно, что видел. Фёдору тоже лицо этого малорослого крепыша кажется знакомым. Курить хочется больше, чем тормозить на таких деталях, и он поддаёт паров.