Багряное Пламя - [17]

«Памяти защитникам Текрона, сложившим голову, защищая родную землю» - гласила большая витиеватая надпись, выбитая в мраморе и окрашенная черным. Ниже шло еще несколько строк: «Седьмой Огненосный» и  «Первый Пурпурный легион» с изображениями боевых стягов каждого из них. Еще ниже – дата: 27 дня месяца Аттрикия 46 года Ш.И.

Теперь только я понял, что сплю. И странное это чувство полностью охватило мой рассудок, подобное панике утопающего, разрастаясь с каждым мгновением. Ветер отчего-то стал еще немилосерднее, хлестая теперь ближайшие деревья ледяными плетьми с вкраплениями мелкого и колючего снега. С той стороны, где находился город, шел густой дым, постепенно застилающий небо и скрывая весь солнечный свет. Изо всех сил я пытался проснуться, но сон вокруг стал уже столь похож на реальность, что на какое-то мгновение я даже задумался, не в самом ли деле это происходит. Но только во сне возможны подобные контрасты: вот я вижу прекрасный город в ясный погожий день, и вот над ним уже поднимается дым пожаров. Ведь не быстротечность ли декораций – самый явный признак сновидения?

- Но ведь так всё и было. Мир и покой сменяется хаосом, – раздался за спиной знакомый до жути голос, - сон сменяется явью. Всё переплетается в едином потоке бытия.

В этот момент мне не хотелось оборачиваться, но я всё же пересилил себя и встретился взглядом с серебряными глазами Пугала. Ворон с пуговичными глазами, восседающий на тощем и костлявом плече, сердито каркнул и расправил крылья, будто пытаясь напугать меня. Его черные перья топорщились в бессильной ярости, но, казалось, птица навсегда оказалась прикована к своему хозяину и не может покинуть его без разрешения.

- В одно мгновение прекрасный вид заходящего солнца превратился в пропахшие гарью сумерки, и море окрасилось кровью.

- Зачем всё это? – обвёл я рукой окружающую меня нереальность.

- Чтобы ты всегда помнил.

- Но для чего?

- Чтобы исполнить свое предназначение, ты не должен засыпать. Сон разума означает смерть. Кошмары и боль возвращают остроту мысли. Они наполняют тебя стремлением к цели.

- Хватит путать меня загадками, чудовище! – разозлился я, пытаясь нащупать отсутствующую рукоять меча, - к чему это видение, зачем ты показываешь мне этот день?

- Это лишь первая частичка пазла, который я хочу показать тебе. Если ты сможешь собрать их все вместе, увидишь Его замысел. Он ждет тебя в безвременье, в пространстве вне мира. Он зовет тебя, но заставляет меня говорить своим голосом. Посмотри же!

И внезапно перед моим взором разверзлась огненная бездна, некогда бывшая городом. В море горели сотни кораблей – остатки Седьмого Огненосного флота, и всё вокруг – от пляжей до грязных улочек было завалено телами убитых. Место ужасающей бойни, с которой началась война Трех Мечей, и над которым устало трепетал на жарком от пожаров ветру стяг легиона.

***

Я очнулся от кошмарного сна посреди ночи, не слишком хорошо соображая, где же нахожусь. Голова гудела, и перед глазами мелькали красные сполохи, но я чувствовал облегчение от пробуждения.

Отряд остановился в дневном переходе от Карраса на тракте, пересекающем в этом месте дремучую чащу, так и норовившую захватить обратно свою исконную территорию. Здесь царила темнота, заслоняющая даже звёзды, и только пламя костров хоть немного разгоняло эту непроглядную черноту. Прошла уже неделя с той поры, как мы покинули заставу и двинулись к первому пункту нашего назначения, и всё это время я спал спокойно, подобно младенцу в колыбели, но как только копыта наших коней ступили на покрытую слоем опавших листьев и хвои брусчатку тракта, мною овладело смутное беспокойство. По всей видимости, неуютно себя чувствовал не я один, поскольку в первую ночь многие не могли заснуть, тревожно собравшись вокруг костров и тихо переговариваясь о слухах, ходивших об этих местах. В первую ночь не спалось и мне, а сегодня вновь вернулось Пугало.

С Текрона началось падение моей семьи. Там находилось родовое имение Кемман, и многие носившие эту фамилию служили в Первом Пурпурном легионе, утратившим теперь свои регалии и упраздненным прошлым императором. Если бы не это сокрушительное поражение, империя смогла бы дать достойный отпор ахвиллейцам, но, потеряв весь свой флот на Мраморном море и лучший из своих легионов по вине потерявших бдительность командиров, вынуждена была вести долгие и кровопролитные бои не на окраинах, а уже в самом сердце страны. Доподлинно неизвестно, как врагам удалось застать врасплох лучших воинов империи. По вине ли праздника Конца Зимы, отчего расслабившиеся и изрядно набравшиеся вина воины слишком поздно заметили приближающегося неприятеля. То ли из-за предательства среди высших военных чинов и тщательному плану атаки ахвиллейцев. Но, так или иначе, дромоны  вступили в бой лишь у самого выхода из гавани, где всё преимущество огненосного флота свелось на нет, и потому уничтожить более слабые по сравнению с боевыми триерами противника имперские корабли не составило никакого труда.

Десант высадился с обеих сторон от города в нескольких милях от стен, укрытый темнотой и беспечностью жителей. Ворота оказались открыты, а большая часть Первого легиона, расположившаяся в лагере в полумиле от Текрона, отреагировала на происходящее только когда город занялся пламенем, принимая бьющие в набат колокола за полуночное ознаменование окончания зимы. Уничтожив всех, кто мог оказать сопротивление в городе, ахвиллейцы вчетверо превосходящими силами ударили в подошедшие было на помощь городу тагмы легиона, в считанные минуты уничтожив последнее сопротивление.