Багряная летопись - [10]

— Благодарю вас, генерал. Штабс-капитан Безбородько, вам все ясно? Сидите, господа, сидите! — Уильямс снова тяжело поднялся. — Главное для нас сейчас — подготовить как следует Восточный фронт. Назначение своих или по крайней мере нейтральных людей на ответственные посты. Снятие Каменева с должности командующего Восточным фронтом. Невыполнение приказов и всемерный саботаж. Крестьянские восстания в тылах у большевиков. — Он шагал по кабинету, обрубая каждую фразу ладонью. — И еще раз, господа: не будьте щепетильны! История оправдает любые ваши шаги. Любые! За дело, господа, за дело! Я лично отвечаю за все операции на Восточном фронте перед союзным командованием и вскоре буду иметь честь встретиться с вами где-либо возле Самары. Я очень надеюсь, что наши встречи будут приятны, — с нажимом произнес Уильямс, — не так ли? Вы меня поняли, господа? А сейчас я прошу генерала Авилова поочередно представить мне лиц, отправляемых на Восток.

Участники совещания вышли в зал в разгар вальса. Авилов подошел к Семенову, что-то шепнул ему. Семенов поцеловал руку Нелидовой и отправился за Авиловым.

— Я смею? — не мешкая обратился к ней Безбородько, мгновенным движением опередив Гембицкого.

— О да, вы смеете. — Нелидова увлекла его в танце, с едва уловимой насмешкой глядя прямо ему в глаза. Вальсируя, она отклонилась назад, смело положившись на силу его руки, и с деловым, цинически нескрываемым интересом продолжала смотреть на него. «Ну баба! Здесь надо идти напрямую, хитрость не пройдет», — с оттенком уважения решил Безбородько.

— А добрый пиджачок-то на вас, — ядовито кинула она. — Сколько на толчке отдали?

— Галина Ивановна, а ведь я давно хотел с вами познакомиться. («А до чего ж хорошо сложена и гибка, стерва! Как без костей. И усики над губкой пикантны».)

— Вы знаете мое имя? — Она с улыбкой подняла брови.

— Не только имя, но и всю вашу жизнь.

— О! Это интересно. Расскажите же, всеведущий господин. — Маленькая женщина вальсировала легко, свободно.

— В девятьсот тринадцатом году вы кончили Бестужевские курсы, но домой в Самару возвращаться не захотели, — начал он, безошибочно припоминая факты, сообщенные ему Авиловым.

— Вот как? А почему, позвольте узнать, не захотела?

— С одной стороны, это объясняется вашим увлечением работой в партии социалистов-революционеров: тайные собрания, смелые речи, сильные личности, романтика, а с другой… — Безбородько импровизировал безошибочно.

— Да, с другой?..

— А с другой стороны, увлечения иного рода. Как бы это сказать… В общем, не для старозаветных самарских нравов.

— Ого! Вы опасный человек! Сколько вы хотите за такое досье? — Она весело рассмеялась.

— Я раб ваш, Галина Ивановна.

— Вот как? — Она едва заметно погладила его по плечу («Оглаживает как жеребца», — подумал Безбородько) и вдруг мгновенно остановила его («Ого!»).

— А знаете ли вы, опасный человек, — прошептала она, — что я-то знаю о вас больше, чем вы обо мне, хотя никогда раньше не видала вас, с отчетами филеров о ваших увлечениях не знакомилась и даже не знаю, как вас звать?

— Охотно верю, — согласился Безбородько. — У вас необыкновенные глаза. Они читают прошлое и будущее. Вы расскажете мне все, что знаете?

— Да, конечно, в соответствующей обстановке, не так ли? — Нелидова выскользнула из его рук и закричала:

— Господа, а не проверить ли нам, что в столовой делается?

Все потянулись за нею. В большой комнате стоял уже накрытый огромный стол на резных ногах. Белоснежная льняная скатерть с фамильными вензелями и гербом была уставлена, как в доброе довоенное время, тончайшего фарфора тарелочками. Вилки, ножи и ложки лежали на серебряных подставках. Играли многоцветными огнями хрустальные бокалы и рюмки. Бутылки из подвалов Бордо и Ливадии гордо темнели на ослепительных салфетках. Сверкали графины с водкой. Блюда с изысканными закусками теснились вокруг них. («Умеет хозяин показать силу!»)

— Прошу садиться, господа! — провозгласил появившийся с другой стороны Семенов. — Галина Ивановна, ваше место!

— Пойдемте-ка! — Нелидова подхватила Безбородько под руку и подвела к Семенову:

— Сашенька, познакомься: я встретила своего старинного друга еще по Самаре.

— Очень рад, милая, — кисло, с явным неудовольствием произнес Семенов, — представь же нас.

Безбородько, не торопясь назвать себя, скрывая усмешку, ждал, как Нелидова выйдет из сложной ситуации.

Не теряя спокойствия, кротко взглянув на него — ни искры растерянности или злости не промелькнуло в ее взгляде, — Нелидова ответила:

Ты знаешь, в детстве мы дразнили его Жабой — у него все руки были усыпаны бородавками… (Безбородько от неожиданности кашлянул.) Но сейчас он уже выздоровел, ты не бойся… О, «товарищ» Гембицкий, как же мы не станцевали с вами этот замечательный вальс? Садитесь, господа, садитесь!

Началась трапеза. Вскоре подошли Уильямс, Авилов, барон Штейнингер, Сукин и другие, зазвенел хрусталь, послышались тосты.

— Ну как понравилась вам ваша кличка? — с ленивой иронией повернулась Нелидова к Безбородько. — Со мной ведь шутки плохи! Налейте, пожалуйста, мне вон из той бутылки. Мерси… Ах, до чего же благородна эта жидкость! Какой букет!..