Багровая земля - [67]

– Ну, если бы ты знал, кем я ранен, то очень бы мне позавидовал, – с напускной серьезностью продолжал Рашид. – Впрочем, ты этого человека хорошо знаешь.

После таких слов мне следовало бы понять или, на худой конец, почувствовать, что я являюсь объектом какого-то розыгрыша, но меня будто заклинило: бинты не бутафорские, и кровь не из клюквенного сока. Не знаю, что там выражала моя физиономия, но, судя по тому, что Рашид меня пожалел, волнение на ней нарисовалось искреннее.

– Успокойся, дружище, – похлопал он меня по плечу. – Успокойся. От таких ран не умирают, ими гордятся, а шрам носят как дорогую медаль. А нанесла мне эту рану, – сделал он театральную паузу, – Сухайла Седдик.

– Как это? – опешил я. – Сухайла? Этого не может быть! Она же врач, и ее дело – не наносить раны, а…

– А я ее попросил. Очень попросил! – с нажимом добавил он.

– Ничего не понимаю, – поднял я руки. – Сдаюсь на милость победителя. Христом Богом молю, а заодно и Аллахом, пока я не свихнулся, объясни, что к чему.

– Так и быть, – Рашид налил мне свежего чая. – Начну издалека. Согласно законам моджахед, проливший кровь за веру, пользуется особым уважением, даже большим, нежели человек, совершивший хадж в Мекку.

Мое имя арабам известно, они знают, что Идрис был заместителем Алим-хана и что моджахеды его уважали. Но куда он делся после того рокового боя? Уцелел, как и Алим-хан? Но Алим-хан пробрался в Пакистан и там своей жизнью заплатил за разгром отряда. А Идрис? И вот что я придумал. Идрис был тяжело ранен. Но, перед тем как потерять сознание, успел переодеться в форму убитого афганского солдата. Удостоверение на имя рядового Махмуда было в кармане, поэтому его отвезли в госпиталь и там знаменитая Сухайла сделала ему уникальную операцию, вернув Махмуда к жизни. Как тебе такая легенда? – остановил он сам себя. – Могло такое случиться в реальной жизни?

– Могло, – согласился я.

– Вот я и попросил Сухайлу сделать на моей груди разрез и наложить настоящий профессиональный шов.

– И что теперь? Что дальше? Как ты думаешь действовать?

– Как только придет сигнал от Азиза, я двинусь в путь. Сначала я должен завоевать у арабов доверие. Одного рассказа о моем чудесном спасении будет мало, поэтому я найду способ продемонстрировать свой шрам. Ни секунды не сомневаюсь, что даже самые завзятые скептики тут же падут ниц. Потом мы позволим им взорвать несколько старых школ, сжечь пару пустых складов и уничтожить предназначенный для сноса мост. А потом заманим в ущелье, где их будет ждать Джумахан.

– Так он же в лицее, – напомнил я.

– Бросил, – развел руками Рашид. – Не могу, говорит, сидеть над учебниками, когда идет война. Вернулся в свою бригаду, принял под командование батальон коммандос и бегает по горам.

– А его ученики?

– Кое-кого он взял с собой. Но только тех, кто горел жаждой мести, и не мог ни одного дня находиться за партой. Отказать им было нельзя, ребята могли бы сбежать и примкнуть к какому-нибудь отряду малишей. А так – они под надежным присмотром учителя и командира.

– Рашид, а можно задать не совсем корректный вопрос? – помявшись, спросил я.

– Валяй, – махнул рукой Рашид.

– Допустим, что все пройдет удачно.

– Никаких «допустим», – остановил меня Рашид.

– Хорошо. Вы заманите арабов в глухое ущелье, предложите сдаться, согласятся немногие, и тех, кто не сложит оружия, коммандос Джумахана отправят на тот свет. А что будут с теми, кто сложит оружие? Они попадут в Пули-Чархи? Их будут судить? Или, как граждан Египта, Ирана, Ирака и других государств, отпустят домой?

– Ни в коем случае! Ни дома, ни семьи эти наемники уже не увидят. Нам все равно, какому богу они молятся, какую носят форму, какой у них паспорт – раз пришел в Афганистан с оружием в руках, пролил кровь наших сограждан, то навсегда останешься в этой земле. Так поступали наши деды, предоставив землю для могил англичан, так будем поступать и мы!

– И долго так будет продолжаться? – не удержался я от своего «глобального» вопроса. – Прекратятся ли когда-нибудь твои рискованные рейды по душманским бандам?

– Прекратятся, – пожал на прощание руку Рашид. – Но только тогда, когда исчезнет последний душман и к нам перестанут лезть непрошеные гости – будь они из-за ближних гор или из-за далекого океана.

Чистилище

Как горестен устам

Чужой ломоть, как трудно на чужбине

Сходить и восходить по ступеням…

Данте Алигьери.

Божественная комедия

1

Англия. Ставка Верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Западной Европе. Май 1944 г.

На стенах карты Северо-Западного побережья Франции. На столах – диаграммы, таблицы, схемы, справки. В кабинете сильно накурено, кто-то пытается открыть окно, но ему не разрешают, указав на плакат с лаконичной надписью: «Осторожно, враг подслушивает!».

– Итак, – подвел итоги затянувшегося совещания начальник штаба бригадный генерал Уолтер Беделл Смит, – подготовка вторжения в Нормандию в основном завершена. Для захвата стратегического плацдарма выделено тридцать две дивизии и двенадцать отдельных бригад. На наших аэродромах – одиннадцать тысяч боевых самолетов, в портах – около семи тысяч кораблей, транспортных и десантных судов. Но главное наше оружие не подавляющее превосходство в живой силе и технике, а внезапность. Мы провели целый ряд мероприятий по дезинформации противника и, как нам казалось, достигли успеха.