Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [99]
А что же другой источник постоянной головной боли Хусейна — курды? Он пришел к выводу, что курдская опасность в первые годы войны была меньшей, чем считалось. Племенная и языковая раздробленность курдской общины и длительная вражда между двумя соперничающими организациями — Масуда Барзани (Mas’ud Barzani) и Джаляля Талабани (Jalal Talabani) — мешали объединению курдов и позволяли режиму стравливать их друг с другом.
После того как летом 1983 года Иран предпринял свою первую крупную наступательную операцию на курдистанском направлении, курдская оппозиция выступила с резкой критикой центральной иракской власти. Но даже тогда Хусейну удалось сохранить противостояние двух курдских оппозиционных группировок. Организация Барзани была разгромлена — около восьми тысяч ее членов были брошены в тюрьмы. А группировка Талабани получила от режима финансовые подачки и публичную поддержку. Дело кончилось тем, что в конце 1983 года переговоры между центральной властью и организацией Талабани завершились мирным соглашением. Правительство одобрило проведение свободных и демократических выборов в законодательный и исполнительный органы власти в автономном Курдистане. Из госбюджета выделялось 30 процентов на восстановление ущерба, причиненного войной (42).
Однако Талабани вскоре понял, что Хусейн перехитрил его. Багдадский правитель и не думал полностью «реабилитировать» Курдистан и сделать курдскую автономию реальностью. Позиция президента возмутила Талабани. Он отказался от диалога с багдадскими властями и, переступив через разногласия с Барзани, присоединился к движению Курдской демократической партии против режима. А затем сформировал «народную армию» численностью 40 тыс. человек «для защиты Курдистана от внешних врагов».
Таким образом, к началу 1985 года Хусейн стал перед угрозой массового восстания в Курдистане.
В этой ситуации иракский президент предпринял последнюю попытку избежать вооруженного выступления курдов (и в меньшей степени шиитов), предложив общую амнистию для всех, кто принимал участие в «антиправительственных действиях». Курды с презрением отвергли это предложение. Ведь они уже не строили никаких иллюзий по поводу обещаний президента. Саддам, отбросив в сторону дипломатию и посулы, развязал против курдов настоящую войну на истребление. При этом военные неудачи вооруженных сил Ирака багдадский вождь объяснял «предательским поведением» курдов. Восемь тысяч курдских активистов, находившихся в тюрьме, были казнены. Затем подверглись аресту и были уничтожены сотни других членов курдской оппозиции.
К концу ирано-иракской войны, летом 1988 года, более половины деревень и большая часть городов Курдистана лежали в руинах, а их население было депортировано. Около полумиллиона курдов в лучшем случае были переселены в закрытые поселения в окрестностях главных городов Курдистана, в худшем — отправлены в концентрационные лагеря в пустынной местности на юго-западе страны.
Под началом генерала Али Хасана аль-Маджида (Ali Hasan al-Majid) в этих лагерях против беззащитного населения применялось химическое оружие, включая иприт, цианистую кислоту, а также нервно-паралитический газ табун. За это генерал получил прозвище «химический Али», которое «приклеилось» к нему на все последующие годы. С ним он, кстати, сел на скамью подсудимых летом 2004 года, когда уже после свержения Хусейна и оккупации Ирака американскими войсками новые власти начали готовить процесс над экс-диктатором и его ближайшими соратниками.
Но вернемся во вторую половину 80-х годов прошлого века. Первое применение химического оружия было предпринято в мае 1987 года, когда около 20 курдских деревень подверглись газовой атаке. Цель — «удержание населения от сотрудничества с наступавшими иранскими войсками». Через месяц газовые атаки против курдских деревень повторились, в результате чего 100 человек погибли и две тысячи получили отравления.
Самая мощная «химическая акция» была предпринята в марте 1988 года. Тогда иранцы прорвали оборону в Курдистане, и Хусейн отдал приказ на массированное использование химического оружия против курдского города Халабджи (Halabja). Как только плотное облако газа, рассеянное иракскими самолетами, развеялось и небо прояснилось, зарубежные телевизионщики с помощью иранцев срочно прибыли в город. Весь мир увидел ужасающую картину. Пять тысяч человек, среди которых главным образом были женщины, старики и дети, в том числе грудные, погибли. Около десяти тысяч человек получили тяжелейшие отравления. Таковы жуткие итоги «химической акции» в Халабдже (43).
Но курды были не единственными жертвами иракского химического оружия. Иранские войска были подвергнуты воздействию отравляющих веществ еще в 1982 году. В конце февраля 1984 года разразилась «безумная битва» за острова Маджнун (Majnoon) в болотистой местности в районе города Эль-Курна. В ней участвовало до полумиллиона человек с обеих сторон. Ирак, по заявлению иранской стороны, тогда использовал химическое оружие (скорее всего, иприт). Но если Хусейн проявлял достаточную сдержанность в применении отравляющих веществ на поле боя (оно шло в ход в критические моменты), то этого нельзя сказать о ситуации в Курдистане. В Иране же иракская пропаганда предупреждала местные власти о необходимости эвакуации гражданского населения, чтобы избежать ненужных жертв. Тем самым Хусейн стремился как-то привлечь население Ирана на свою сторону. С этой же целью багдадский вождь никогда не использовал до конца преимущества иракских военно-воздушных сил и даже демонстративно отдавал приказ об отступлении, когда его стратегические планы достигали цели.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.