Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [89]

Когда же Хомейни прибыл в Тегеран, чтобы на обломках шахского режима подняться на самую вершину власти, волна небывалого энтузиазма охватила всю многочисленную шиитскую общину в Ираке, прежде всего партию Исламского призыва. Местные шииты открыто признали Хомейни своим духовным лидером и активизировали деятельность против официального багдадского режима.

В феврале 1979 года Саддам Хусейн в ответ на демонстрации в поддержку Хомейни послал в города Кербелу и Эн-Наджаф армейские части и танки. В июне 1979 года в этих священных городах снова начались восстания. Их возглавил аятолла ас-Садр, ставший символом иракской шиитской оппозиции. Одна из причин восстания заключалась в том, что ас-Садру запретили возглавить делегацию, собиравшуюся в Иран, чтобы поздравить Хомейни по случаю его избрания лидером Ирана. В южных городах и даже в самом Багдаде власти ввели военное положение. Против партии Исламского призыва и ее лидеров развернулись жестокие репрессии. Даже само членство в этой партии каралось смертной казнью. Большое количество иракских шиитов, подозреваемых к принадлежности к партии, были арестованы, включая и самого ас-Садра. Его заключили под домашний арест в Эн-Наджафе и запретили связываться с внешним миром (24).

Однако Саддам, понимая, что шиитские волнения могут иметь пагубные последствия для режима, одновременно стал заигрывать с шиитами. Он взывал к их национальному сознанию, к принадлежности к иракской нации. Вождь, памятуя о том, что эскалация противостояния с курдами в начале 70-х годов чуть ли не поставила режим партии Баас на колени, понимал, что нынешняя конфронтация с самой большой иракской общиной может иметь катастрофические последствия для него лично.

Идя навстречу шиитам, в начале 1979 года Саддам запретил азартные игры, выделил участки для шиитских мечетей. Облачившись в традиционную шиитскую одежду, он совершал поездки в шиитские поселения, демонстративно раздавая деньги и ценные подарки. Все это находило широкое отражение в средствах массовой информации. Однако самым хитроумным шагом багдадского диктатора явилась затея с родословным древом, якобы связывающим его с шиизмом. Во время широко освещаемого прессой визита в священный город Эн-Наджаф (в октябре 1979 года) было объявлено, что Саддам — прямой потомок халифа Али, а следовательно — пророка Мухаммеда. Сам Хусейн заявил, что он является дальним родственником своего тезки — имама Хусейна, сына халифа Али и Фатимы, дочери Мухаммеда. И жонглировал при этом «убедительным аргументом» — наскоро «взращенным» родословным древом (25).

Попытка Саддама использовать первых лиц ислама в интересах своей политики отражала его глубокое беспокойство и тревогу в связи с тем, что националистическая и светская миссия партии Баас с трудом противостояла возросшему иранскому давлению на режим. Парадоксально, однако, другое. Хомейни, стремившийся подорвать режим партии Баас путем привлечения на свою сторону шиитов, в то же время невольно сам подсказал Саддаму выход из сложного положения. В последующем десятилетии, когда шла восьмилетняя война против Ирана, Саддам широко использовал религиозную риторику и символику, как это делал и Хомейни. При этом идеология партии Баас как бы уходила в тень. Главное — сохранить власть.

Однако религиозно-политические маневры Саддама не дали ему передышки, в которой он так нуждался в 1979 и 1980 годах. Иранцы и иракские шиитские подпольные организации, которые поддерживали Тегеран, оставались глухи к демонстративной набожности Саддама и упорно продолжали бороться против его режима. Это, в свою очередь, заставило Саддама вернуться к репрессивной тактике против шиитов. Он подавил шиитские подпольные организации и в ответ на пропагандистскую кампанию Тегерана предпринял целую серию словесных атак против аятоллы Хомейни. Одновременно багдадский вождь поддержал сепаратистские элементы в Иране — курдов и арабов в провинции Хузистан. Он также принял меры для форсированного развития военного потенциала Ирака, одновременно попытавшись сплотить арабские страны вокруг своего режима с помощью Национальной хартии (1980 года). Она имела целью объединить арабскую нацию в единый фронт против внешней агрессии.

Обеспокоенный возможностью Ирана нанести удар в самое сердце режима, что было подтверждено неудавшейся попыткой покушения на жизнь вице-премьера Тарика Азиза, Саддам закрыл южную часть Ирака, запретив иностранным, особенно иранским, кораблям подходить к священным шиитским гробницам. Тогда же Хусейн выслал из страны около 100 тысяч иракских шиитов.

Через две недели после попытки покушения на вице-премьера видный религиозный иракский шиитский деятель аятолла Мухаммед Бакер ас-Садр, находившийся под домашним арестом, был казнен. Причем вместе со своей сестрой. Такая же участь постигла сотни политических заключенных-шиитов, членов партии Исламский призыв. Репрессии коснулись и вооруженных сил: несколько десятков офицеров были казнены, некоторые — по причине того, что им не удалось подавить проиранскую активность нелегальных шиитских организаций. Другие же оказались жертвами уже ставших обычными обвинений в подготовке заговора против правящего режима.