Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [85]
53. International Herald Tribune. July 10, 1978.
54. Исламабад, столица Пакистана, центр федерального столичного округа с населением свыше 800 тыс. жителей (1998 г.). Построен в 1960–1970 гг. как столица.
55. Baghdad Domestic Service. January 6, 1980.
56. Hussein. Saddam Hussein on Current Events in Iraq. P. 63.
57. MECS, 1979–1980. P. 527.
58. Лондон, столица Великобритании. Население 7,37 млн человек (2000 г.). Лондон — первоначальное кельтовое поселение, с I в. — римский военный лагерь, с середины IV в. — политический центр римской Британии, с конца XI — начала XII в. — официальная столица Англии, с 1707 г. — Великобритании.
59. MECS, 1977–1978. Р. 528; 1979–1980. Р. 526.
60. MECS, 1979–1980. Р. 224–225.
Война с Ираном: жребий брошен
17 сентября 1980 года Саддам Хусейн выступил с речью перед депутатами воссозданного Национального совета. Его лицо было напряженным и мрачным. Президент говорил медленно, подчеркивая слова характерными жестами правой руки, словно стремился глубже убедить слушателей в своей правоте. Западные наблюдатели потом поражались: вылитый Сталин! Саддам объявил, что многократные и вопиющие нарушения Ираном иракского суверенитета привели к тому, что Алжирское (1975 года) соглашение фактически утратило свою силу. Поскольку договор был нарушен, то Ирак не видит другой альтернативы, кроме как восстановить границу по фарватеру реки Шатт-эль-Араб, которая проходила там до 1975 года. Саддам взывал к исторической справедливости и предупреждал о коварстве недругов Ирака. Речь вождя была встречена громом аплодисментов.
22 сентября 1980 года жителей южно-иракского города Басры встревожил непривычный гул, как бы шедший из глубин земли. По мостам через Шатт-эль-Араб, словно длинные черные гусеницы, ползли танковые колонны. Потом над городом с ревом пронеслись несколько звеньев «МиГов» и «Миражей». Самолеты и танки направлялись в сторону Ирана — граница проходит неподалеку, восточнее Басры. Так началась война, перемоловшая сотни тысяч жизней, оставившая незажившие по сей день раны на теле Земли.
В этой войне родилась первая современная арабская армия.
То, что имелось у арабов прежде, даже многочисленные египетские вооруженные силы, прошедшие боевое крещение в трех скоротечных войнах с Израилем и в одной затяжной кампании в Йемене, не могло идти в сравнение с той военной машиной, которая была создана и отлажена Саддамом в ходе восьмилетней войны с Ираном. В 1973 году, когда на сирийско-израильский фронт был переброшен иракский экспедиционный корпус, он был серьезным фактором при рассмотрении баланса сил на Ближнем Востоке. Более того, 20 тысяч солдат, прибывших на подмогу Сирии, существенно изменили ход событий на этом театре войны. А к моменту окончания боевых действий на ирано-иракском фронте у Саддама была миллионная армия, прошедшая школу, сравнимую со школой европейских армий в Первой и Второй мировых войнах!
Итак, 22 сентября, повторяя тактику израильских ВВС в Шестидневной войне 1967 года, иракская авиация нанесла внезапные удары по десяти иранским аэродромам с целью разгрома военно-воздушных сил Ирана на земле. Через день иракские армейские части и соединения пересекли иранскую границу. Начался наиболее продолжительный, кровавый, дорогостоящий и бессмысленный вооруженный конфликт, который доселе имел место после Второй мировой войны. Для Ирака это обернулось самой трагической страницей за всю его историю.
Что конкретно замышлял багдадский вождь, когда принимал столь дерзкое политическое решение, возможно, никогда не будет известно точно. Причины вторжения иракской армии в Иран западные политологи и психоаналитики объясняли личной агрессивностью Хусейна и его необузданными региональными амбициями. Так или иначе, стратегические цели войны менялись в большом диапазоне: от оккупации иранских территорий (Шатт-эль-Араб и Хузистан) до планов «решающего удара по иранской революции» и утверждения Ирака как державы № 1 в Персидском заливе. В любом случае Хусейн, снискав лавры победителя, мог надеяться на статус наиболее влиятельного лидера в арабском мире и в Движении неприсоединения (1).
Амбиции Саддама не знали предела. За восемь месяцев до вторжения в Иран он заявлял, что Ирак является таким же крупным государством, как Советский Союз, Китай (2), Соединенные Штаты Америки. Алжирское (1975 года) соглашение, по которому суверенитет Ирана был установлен над половиной реки Шатт-эль-Араб и признавалось его преимущество над Ираком, — это, мол, унижение для Багдада (3).
Но если отбросить всю эту риторику, то по большому счету решение о развязывании войны в сентябре 1980 года было крайне неблагоприятным для Багдада. Чем он рисковал? Благодаря мировому нефтяному буму в 1979 и 1980 годах, иракская экономика испытывала беспрецедентный подъем. Годовой доход от экспорта нефти вырос с 1 млрд долларов в 1972 году до 21 млрд в 1979-м и 26 млрд в 1980-м. Только за восемь месяцев, предшествовавших войне, доходы выросли еще на несколько миллиардов долларов Все это позволило Саддаму реализовывать социально-экономические программы развития страны. Она превратилась в гигантскую стройку. Выше стал жизненный уровень простых иракцев Багдад готовился стать гостеприимным хозяином встречи глав неприсоединившихся государств в 1982 году. Война же перечеркнула эти позитивные тенденции (4).
