Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне - [102]
Через месяц пушки вдоль всей ирано-иракской границы замолчали. Тем самым была отодвинута и угроза режиму личной власти Хусейна. Он объявил 9 августа «днем великой победы». В стране начались празднества, в ходе которых президент превозносился как «спаситель нации». Что касается Хомейни, то 20 августа 1988 года он снял лозунг «Война до победного конца!» и согласился на перемирие с Ираком.
Ирано-иракская война стала самой продолжительной региональной войной XX века. Она привела к огромным человеческим жертвам (число убитых составило от 0,5 до 1 млн человек), не дав ни одной из сторон никаких приобретений и выгод. У Ирака образовалась огромная внешняя задолженность (по разным оценкам, от 60 до 80 млрд долларов).
Говоря об итогах ирано-иракской войны, следует отметить, что история взаимоотношения персов и арабов — одна из самых драматичных страниц мировой цивилизации.
Вторгаясь на территорию Ирана, иракское руководство рассчитывало на быструю победу. Трудно предположить иное — кто же отважится на сомнительную акцию в отношении противника, многократно превосходящего тебя территориально, более многочисленного, экономически более мощного, геополитичеки более выгодно расположенного. Одним из главных аргументов было наличие многочисленного арабского населения в приграничной провинции Ирана Хузистан. Английские авторы Д. Баллох и X. Моррис по горячим следам событий 1990–1991 годов в Персидском заливе написали книгу «Война Саддама», в которой утверждают: «Среди военных целей Саддама были захват и удержание южной пограничной провинции Ирана, которую иранцы называют Хузистаном, а иракцы Арабистаном, и включение ее — подобно Кувейту — в состав Великого Ирака. Среди населения провинции преобладали арабы; их территория поэтому рассматривалась как арабская, и в качестве таковой она показывалась на иракских картах. Присоединение Хузистана дало бы Саддаму доступ к Заливу, к тому же он приобрел бы буферную зону с Ираном».
Хузистан — главный нефтедобывающий район страны, и овладение им позволяло Ираку существенно приблизиться к выдвинутой Саддамом цели: каждый второй баррель нефти должен быть иракским. При вступлении армии соплеменников на иранскую территорию арабы восстанут, и возникнет государство Арабистан под патронажем Ирака. О таких планах говорит тот факт, что после захвата первого крупного иранского города Хорремшехра он был немедленно переименован в Аль-Мухаммару — как именовался со времен Халифата. Это был, несомненно, сигнал арабам Хузистана. Но они его не услышали. Восстания против персов не произошло, граждане Ирана всех национальностей сохранили верность родине.
А на что рассчитывали Хомейни и его сподвижники? Зная, что 60 процентов иракских арабов исповедуют шиизм, аятолла полагал, что его призыв к войне против «безбожного Саддама» будет услышан единоверцами. Но и они предпочли гражданскую лояльность религиозной солидарности. Если же взять другое измерение конфликта — в масштабе всего региона, то выявятся иные закономерности. Идеологическая близость правящих режимов Сирии и Ирака, принадлежность обеих стран к арабскому миру оказались менее значимыми факторами, чем принадлежность правящей группировки Дамаска к шиитской секте алавитов. Алавит Хафез Асад закрыл границу с Ираком, перекрыл нефтепровод от Киркука к Средиземному морю и вынудил Багдад держать часть войск вдоль сирийской границы, ослабив таким образом воюющую армию. Союз с Хомейни не был, конечно, продиктован только соображениями религиозного порядка, но нет сомнения в том, что они давали определенную опору Асаду для легитимизации его партнерства с «извечным врагом арабской нации».
Поражаешься повторяемости политических ситуаций в разных концах мира. Это лишний раз свидетельствует, что политика есть порождение общих закономерностей человеческой природы, основных черт характера, присущих лидерам разных наций. В предыстории ирано-иракского столкновения прочитываются те же психологические повороты, которые привели Европу к большой войне.
В 1913 году было заключено соглашение между Османской империей и Ираном о прохождении границы по тальвегу (середине течения) реки Шатт-эль-Араб. Но в 1937 году уже Ирак и Иран договорились о прохождении границы по иранскому берегу Шатт-эль-Араба. Таким образом, любое судно, направлявшееся из Персидского залива в один из портов Ирана на этой водной артерии, проходило по территориальным водам Ирака — со всеми вытекающими отсюда последствиями (таможенный и пограничный контроль). Суверенитету Ирана наносился существенный урон, но за спиной клиента Великобритании была куда большая мощь, чем за спиной Реза-шаха.
Однако с изменением регионального соотношения сил Иран стал требовать пересмотра соглашения и в 1969 году объявил о его односторонней денонсации. Одновременно шах стал оказывать все возрастающую поддержку курдским повстанцам, которые изматывали иракскую армию и не позволяли иракскому руководству адекватно реагировать на иранское давление. К тому времени произошли важные изменения и в расстановке сил во всем регионе Ближнего Востока. Англия, будучи уже не в силах содержать огромную армию, разбросанную по всему миру, объявила о выводе своих войск из всех мест дислокации «к востоку от Суэца». Началась подготовка к провозглашению независимости британских протекторатов в Персидском заливе. И как только в 1971 году англичане ушли, Иран оккупировал три стратегически важных острова в районе Ормузского пролива, что дало ему возможность контролировать все перевозки нефти от портов Залива в страны за пределами региона.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.