Багдадские повешенные - [63]

Выбор у него был невелик. На юге лежали пустыни Саудовской Аравии, на севере находилась Россия, на западе – Сирия. Оставалось повернуть вспять и снова пробираться через горы.

Йен Смит бесстрастно подумал, что у него один шанс из ста получить вторую половину суммы.

* * *

Рев идущего на бреющем полете «скайрейдера» заглушил последние приказания полковника Мохлеса. Малко боднул палача головой и бросился на землю. Ему хотелось кричать от радости. Помощь пришла не только Виктору Рубину, но и ему, поскольку по счастливой случайности их казнь назначили на один и тот же час... Разрабатывая свой дерзкий план, он уже никак не ожидал, что первым пожнет его плоды. Значит, получилось! Это казалось поистине чудом, даже если ему не суждено остаться в живых.

Серебристое брюхо «скайрейдера» в один миг пронеслось над тюремным двором. Почти в ту же секунду часть наружной стены превратилась в тучу желто-белой пыли. Несколько солдат в красных кепи нерешительно подняли автоматы к небу, другие залегли. Палач, согнувшись пополам, корчился от боли.

Полковник Мохлес был так ошарашен, что позабыл даже вытащить пистолет. Он что-то прокричал, и Малко увидел, как на сторожевой вышке развернули пулемет. Истребитель уже заходил на повторную атаку.

Пулеметчик умоляюще воздел руки к небу. В следующее мгновение его тело разлетелось на куски от прямого попадания разрывных пуль, и он упал на землю вместе с обломками вышки и не успевшим заработать русским пулеметом.

На этот раз солдаты залегли все до единого. Под обломками стены виднелось множество бездыханных тел. Офицеры в панике выкрикивали бессвязные приказы, обвиняя во всем коварных израильтян.

Самолет зашел в третий раз, и земля снова задрожала от взрывов. Малко подбросило, как пушинку, и он упал на помощника палача, глотая пыль широко открытым ртом. Рядом раздался чудовищный грохот, и Малко на несколько секунд потерял сознание. Подняв голову, он увидел, что вторая клетка с заключенными потонула в облаке черного дыма: едва ли не в самую середину ее угодила бомба.

Малко успел подумать о превратностях судьбы: в проеме стены показался человек в защитной форме и розовом тюрбане, державший у бедра автоматическую винтовку «армалит». За ним в брешь ворвались другие курды, увешанные гранатами и магазинами и с ног до головы покрытые желтоватой пылью.

Полковник Мохлес успел лишь ухватиться за перламутровую рукоятку своего кольта-45. Очередь из «армалита» заставила его отказаться от своего намерения, разрезав его почти пополам.

Многие полицейские укрылись за помостом виселицы и наугад отстреливались из «АК-47». Палач с трудом держался на ногах, ухватившись за веревку с петлей. В этот момент на помост прыгнул здоровенный двухметровый курд с кривым ножом в руке. Он яростно полоснул ножом по веревке, мигом отрубив палачу правую кисть. Тот тупо уставился на собственную руку, упавшую на доски.

Полицейские дали по курду дружный залп. Он попятился под ударами пуль, но не упал и, по-прежнему крепко сжимая «армалит», дал в ответ длинную аккуратную очередь, скосив почти всех охранников, притаившихся у подножия эшафота. Только после этого курд замертво рухнул на помост.

Лежа на животе со связанными за спиной руками, Малко притворился мертвым. В течение нескольких минут слышались только яростные крики курдов и очереди из автоматического оружия. Нападающие пытались отрезать охранникам дорогу к зданию тюрьмы. Двое полицейских укрылись за грузовиком-катафалком. К ним спокойно пошел «пеш-мерга» с длинноствольным пистолетом «Р-08» в каждой руке. По его щеке тянулась длинная кровавая царапина от пули, придававшая ему еще более грозный вид. Один из них упал перед курдом на колени. Курд спокойно сунул ствол пистолета в его открытый рот и нажал на спусковой крючок. Араба с силой отбросило назад, и его кепи шлепнулось на землю вместе с кусками черепной коробки.

Второй полицейский прислонился спиной к машине и побелевшими губами бормотал молитву. Курд засунул оба пистолета за пояс, и охранник облегченно вздохнул. Но в руке партизана уже блестел длинный кривой кинжал. Курд почти ласково приподнял форменную рубаху полицейского повыше пояса и не спеша всадил лезвие ему в живот...

Охранник захрипел и умолк лишь тогда, когда курд довел кинжал до солнечного сплетения, зацепив по пути сердце. Затем партизан вытер лезвие о брюки убитого, медленно сползавшего на землю.

Полицейские, которым удалось добраться до тюремного корпуса, еще изредка постреливали с порога, но во дворе никто уже не оказывал нападавшим никакого сопротивления. Малко почувствовал, что его переворачивают на спину, и встретился глазами с Черной Пантерой. Вскоре его руки были свободны.

Подобно остальным, партизанка была одета в защитную военную форму. Правой рукой она сжимала винтовку «армалит», левой – чешский автомат, отобранный у какого-то полицейского.

– Держи, – сказала она, протягивая автомат Малко. – Я рада, что ты жив.

Это было сказано так спокойно, словно они расстались накануне. Однако разговаривать было некогда. В северной части двора остатки полицейского наряда готовились контратаковать курдов гранатами. Ими командовал исступленно орущий лейтенант.