Багаж императора. Необычная история - [31]

– И это все? – я снова вопросительно посмотрел на него.

– Нет, не все. Я никому не хотел об этом говорить, но, учитывая ваши обязанности и то поручение, которое я вам дал, я хотел, чтобы вы со всей серьезностью отнеслись к этому. Ибо в какой-то степени от него зависит будущее России. Не мне вам говорить, сколько у нас врагов, желающих растащить страну по кускам.

Он снова замолчал, словно собирался с мыслями, затем медленно, словно с большим трудом выдавил из себя:

– Не буду раскрывать вам детали, скажу только одно, что те предсказания, которые там имеют место, и плохие и хорошие, начинают сбываться. Это я уже почувствовал на себе и своей семье. Так вот, там расписано более четко будущее России на достаточно длительный период. Причем расписано не только, к чему она идет, но и те угрозы и те силы, которые будут препятствовать ей на этом пути, указаны слабые места, которые подлежат более тщательной проработке, что может задержать или приостановить на время этот путь. Поэтому вы понимаете, если оно попадет в чужие руки, то какой вред оно может принести нашему многострадальному народу. Тем более, как мне кажется, в связи с последними событиями охота за этим пророчеством уже началась.

«Да, − подумал я, − это я начал чувствовать уже на своей шкуре, причем не только на физическом уровне».

– В связи с этим я требую, − энергично продолжал царь, − да, не прошу, а требую, чтобы все это доставили в целости и сохранности моему любезному кузену − английскому королю. И даже если что-то случится со мной, моей семьей…, − у него перехватило дыхание.

– Ваше Величество! − воскликнул я.

– Не перебивайте меня! − Николай даже притопнул ногой. − Итак, даже если что-то случится со мной и моей семьей, не спускайте глаз с этого свитка, где бы он ни находился. Кроме того, когда вы посчитаете, что уже сложились все необходимые условия, и Россия двинулась вперед по предначертанному ей пути, я поручаю вам инициировать возвращение этого свитка на родину и передачу его руководству страны. Для этого я разрешаю вам использовать все те финансовые средства, которые я вам передал и которые вы посчитаете нужным применить для этого дела. Используйте все возможности.

– Ну-с, молодой человек, − подвел итог император, – Вам все понятно? Есть какие-либо вопросы?

– Нет, Ваше Императорское Величество, − ответил я. – Все понятно. Единственное, я хотел бы порекомендовать вам переехать из этого дворца, хотя бы в Крым. Там более приемлемые условия для здоровья. А здесь сыро, хмуро и как-то неуютно, − объяснил я, стараясь не называть истинных причин, побудивших меня сделать подобное предложение.

– Хорошо, – ответил император, − я буду просить о такой возможности.

Видя, что он закончил разговор, я, поймав паузу, спросил:

– Разрешите откланяться, Ваше Императорское Величество!?

Он внимательно посмотрел на меня, протянул рук и произнес:

– С Богом!

Я, щелкнув каблуками, повернулся к императрице и, наклонив голову, обратился:

– Ваше Величество.

Она поднялась с подушки «думки», постеленной на стул, на котором сидела, медленно подошла ко мне, поцеловала в лоб и перекрестила. Я молча поцеловал ей руку и, четко повернувшись на каблуках, направился к выходу.

– Да, вот еще что, − остановил меня император. − Если вдруг с нами что-то случится, − он печально посмотрел в сторону своей семьи, − то я просил бы вас по крайней мере выяснить все обстоятельства этого.

– Ваше Императорское Величество…, − попытался возразить я, но он поднял руку, прервал меня, показав в сторону выхода.

– Я больше вас не задерживаю, − и отвернулся к окну.

Боковым зрением я уловил вопрошающий взгляд Анастасии и, с силой дернув за ручку двери, вышел в коридор. Здесь царил полумрак и тишина. Передо мной стояли огромные удивленные глаза Анастасии, и я впервые ощутил, что она мне не безразлична. Однако дело было прежде всего. Тем более, что я ей не ровня, хотя, как я уже говорил, происходил из знатного и древнего рода.

Сначала расслабившись, а затем сконцентрировав свои чувства, я внутренним зрением стал проверять помещение за помещением с тем, чтобы убедиться, не пропустил ли я чего-нибудь непонятного. Однако вроде бы все было нормально, и кроме тяжелой и какой-то напряженно-липкой тишины и запертого, но отчаянно бьющегося в дальнем углу янтарной комнаты энергетического сгустка ничего подозрительного не было. Я медленно подошел к статуе и, проделав ту же манипуляцию, положил на место свои «инструменты». Вернув ее в первоначальное положение, я, как бы извиняясь, похлопал ее по бедру и направился к дежурному офицеру.

Открыв дверь в дежурную комнату на первом этаже, я сразу же наткнулся на остекленевшие глаза прапорщика. Он, медленно встал со стула и не пошел, а словно потянулся ко мне, наткнувшись на мой взгляд. Поблагодарив его за содействие, я попросил провести меня мимо часовых к выезду из дворца. Он, повинуясь моей команде, первый вышел в коридор и, открыв тяжелую входную дверь, пропустил меня вперед. Так мы дошли до чугунных ворот, и он махнул часовому, чтобы он пропустил меня. Отдав честь друг другу и пожав руки, мы расстались.