Багаж императора. Книга третья. Янтарная табакерка - [17]

Вызвав своего заместителя на следующий день, Иосиф Виссарионович в конце беседы спросил:

–Помнишь, Лаврентий, я просил тебя разобраться с поведением немцев в этой янтарной комнате в Пушкино? Что там происходит? Может, они в нетрезвом виде ходят на экскурсии и поэтому ведут себя странным образом? Ты сам-то видел этот кабинет?

–Нет, – ответил Берия, -не довелось.

– А, вот это зря! Для того, чтобы более детально изучить предмет, надо с ним познакомиться поближе.

– Я завтра же отправлюсь туда, – заявил Берия, вскакивая со стула.

–Не торопись, ты нужен здесь, – осадил его Сталин, выпуская клуб дыма из только что раскуренной трубки. – Ну, так что ты можешь доложить?

Берия встал, раскрыл коричневую папку и стал зачитывать справку, подготовленную для Сталина. В ней говорилось об истории создания кабинета, его перестройке и передвижениях, о местах дислокации и о тех непонятных процессах, которые происходили раньше и имеют место сегодня. Кроме этого в докладе отмечалось, что Гитлер просто обожает янтарь, считая его «немецким золотом», поскольку этот камень помогает ему от судорог и ревматизма. На фюрера работают многие предприятия по производству янтаря. Среди его окружения существует устойчивое мнение о том, что, для того чтобы угодить Гитлеру, надо подарить ему оригинальное изделие из янтаря. Сам он часто посещает свои предприятия в Кенигсберге, как бы купаясь в этом, как он говорит, «теплом» камне, так как врачи советовали ему регулярно находиться в теплом янтарном поле. Вполне возможно, что янтарный кабинет может сыграть какую-то роль в этом процессе.

Во время чтения справки Сталин ходил вдоль кабинета, покуривая свою трубку. Закончив доклад, Берия осторожно положил листы на стол и вопросительно посмотрел на Сталина.

–А что по этому поводу говорит наша наука? – спросил Сталин.

– Учёные пока не могут определиться по этому вопросу. Они считают, что те процессы, которые происходят там, в янтарной комнате, имеют больше не научный, а метафизический характер.

– Значит, получается, что в этой комнате заложено что-то такое, чего мы не знаем?

–Я затрудняюсь на это что-либо ответить, – сказал Берия, поворачиваясь в сторону прохаживающегося вождя.

– А как в Германии реагируют на это? Ведь они же не могут оставить без внимания все то, что происходит здесь.

– Я думаю, эти процессы взаимосвязаны. Несмотря на то, что янтарная комната является подарком нашей стране, она по распоряжению министра пропаганды Геббельса включена в список произведений искусства, которые с XY века «помимо воли немцев или в результате сомнительных сделок попали в руки иностранцев». Данный список подготовил Генеральный директор Берлинских музеев Отто Кюммель. С тех пор немцы считают янтарную комнату народным достоянием и планируют каким-то образом вернуть её.

– А не отдать ли нам ее хозяевам, раз уж так они страдают по ней? – изрек задумчиво Сталин. – А может, сделать новую копию и подарить ее, ведь подарок негоже отдавать обратно, плохая примета. Как ты считаешь, Лаврентий?

– Да времени мало, боюсь, не успеем. Кроме этого меня смущают те события, которые, по преданиям, связаны с янтарной комнатой, и особенно та активность, которую она проявляет сегодня. Надо как-то выяснить это, а потом уж принимать решение.

–Ну так выясни, не мне же тебя учить!

–Да дело в том, что обычная наука с этим не справится. Тут нужны специалисты совсем другого уровня, – ответил Берия, вопросительно глядя на Сталина.

Тот остановился напротив него и стал разглядывать в упор, посасывая погасшую трубку. Затем, видимо, решив что-то, подошел к столу, взял спички и, прикуривая трубку, в перерывах между затяжками сказал: – Вот что, Лаврентий, пригласи ко мне завтра Мессинга. Хоть ты его недолюбливаешь, но это, по-моему, единственный человек, который может нам что-то рациональное посоветовать. И кроме этого возьми на контроль в Германии все вопросы, связанные с янтарем.

Берия молча склонил голову, закрыл свою папку и пошел на выход, а Сталин, сев за письменный стол, взял лежащую перед ним справку и углубился в ее изучение.

Зайдя в свой кабинет, Берия тут же приказал помощнику соединить его с Мессингом. Сняв трубку зазвонившего телефона, нарком сказал:

–Здесь Берия. Товарищ Мессинг, завтра в 9.00 за вами заедет машина с моим помощником и вас отвезут в Кремль. Будьте готовы, – и медленно положил телефонную трубку на место.

Мессинг, услышав новость, пришел в смятение. К кому его повезут в Кремль, он сразу догадался. Но вот зачем? Он просто не мог себе представить, зачем он нужен Сталину. Тем более, что в последнее время у него не было никаких видений, да и событий, требовавших его участия, тоже не наблюдалось. Значит, случилось что-то сверхординарное, которое требовало его присутствия. От волнения у него начали подрагивать руки. Чтобы успокоиться, он пошел на кухню и стал готовить себе чай, стараясь отвлечься от всяких мыслей, которые собирались устроить хоровод в его голове. Налив в чашку свежезаваренного чая, он присел за стол и, облокотившись спиной на стул, решил немножко расслабиться. Сделав небольшой глоток ароматного напитка, он закрыл глаза и дал волю своим чувствам, представляя себе, как тягучая жидкость постепенно растекается по всему телу, заставляя его настроиться на совсем другой лад. Постепенно и чувства, и мысли стали приходить в норму. Тогда он решил пойти еще дальше, переведя начавшийся процесс расслабления в стадию ясновидения. Ему необходимо было знать, что нужно Сталину? Определить это хотя бы косвенно он считал возможным только в том случае, если предугадает события, которые могут произойти в будущем. Ведь предсказал же он крах Третьего рейха! Осторожно, шаг за шагом он подводил себя к этому состоянию. Наконец в голове у него прояснилось, и от нее пошли волны, постепенно размывая застывшую темень, из которой по мере просветления стали вырисовываться различные картины, хаотично накладываясь друг на друга. Они состояли из каких-то лиц, фигур, обрывков фраз, музыки, начиная от противных скрипучих нот до нежнейших мелодий. Все это то приближалось, то отдалялось, а иногда и пропадало вообще. Постепенно из этого калейдоскопа начало выделяться женское лицо, которое медленно приближалось до тех пор, пока не застыло перед Мессингом. На него в упор смотрели холодные голубые глаза на красивом, но мраморном лице, обвитом белыми кудрями. Его, Мессинга, как бы изучали, но не приглашали к диалогу, а словно предупреждали о чем-то. Через мгновение лицо начало уменьшаться, кружась по часовой стрелке и постепенно отдаляясь. Затем внезапно оно превратилось в большой огненный шар светло-желтого цвета, который, выбросив ряд огненных сгустков, скрылся из вида, после чего пропали и все остальные картины, прячась за наступающую темноту.