Bad Karma. История моей адской поездки в Мексику - [9]

.

Не обращая на это особого внимания, Барри распахнул двойные двери со стороны пассажиров в своем автобусе, чтобы показать… что же еще? Двух милашек, сидящих, скрестив ноги, в куче мусора. Я повторил фразу на английском, и достаточно громко, чтобы быть уверенным, что на этот раз девочки ясно услышали, насколько я крут.

– Чувак, Лось, Жеребец и я утром отправляемся на юг. Два месяца на материке, приятель!

Не желая, чтобы всеобщее внимание переключилось на меня и уже зная историю, Барри едва заметно вздрогнул.

– Да, точно, приятель. Есть что-нибудь холодненькое для моих подруг?

Проскользнув мимо него, более горячая из двух девушек бочком подошла прямо ко мне и легкомысленно произнесла:

– Вау! На материк на два месяца? Ты рад?

А-ха, самодовольно сказал я про себя. Вот «приключение», которое заводит цыпочек!

– Да. Я в полном восторге.

И это лучшее, что я мог придумать? Почему мой мозг отключается рядом с милыми девушками? Она явно клюнула на меня, верно? Я должен что-то сделать, чтобы она не потеряла интерес. Я указал на открытые двери своего автобуса.

– Посмотри, как я подготовился.

Неудивительно, что у меня нет девушки. Ну что за придурок.

– Серьезно? Дай мне посмотреть.

Да вы шутите. Но, может быть, у нее пунктик на нелепых ботаников!

Я начал было говорить что-то еще, но она оборвала меня.

– Где пиво?

Так вот в чем дело. Меня просто разводят. Боже, они с Барри похожи как две капли воды. Сейчас я не куплюсь на подобное дерьмо. Мой полностью загруженный холодильник с охлажденным пивом предназначен для поездки, а не для этих клоунов.

– На самом деле мне нужно еще кое-что подготовить. Знаешь… например, помыть окна и все такое… э-э… может быть, в другой раз.

Звучит совершенно неубедительно, но почему меня это должно волновать?

– Не волнуйся, приятель. Мы видим, что ты надраиваешь тут все для своей поездки, но…

Барри повернулся и оглядел свой собственный дерьмовый автобус с ног до головы, сверкнул раздражающе ослепительной улыбкой девушкам, наклонился ко мне и прошептал достаточно громко, чтобы все слышали:

– Просто помни, приятель… Важно не то, как она выглядит, а то, как она едет.

Девушки взяли Барри под ручки, и троица отправилась на поиски четвертого, кто сможет проспонсировать пивом их вечеринку.

Ну и кто в итоге выиграл? Барри и его случайные шлюшки меня достали.

Кроме того, у меня есть работа, которую нужно сделать.

Переломные моменты Кармы, Удар первый: Камера

Подобно тому, как одна из множества капель становится последней и переполняет чашу, у кармы тоже есть свои точки невозврата. Пройдите одну, и вам придется пройти через ад, заплатить штраф и испытать боль. Думаю, я осознавал, что для меня настал переломный момент. Я не уверен, что Лось или Жеребец когда-либо испытывали это чувство. О, конечно, они знали, что некоторые из поступков, которые они совершали, были неправильными, но отвергали это как «дерьмо, которое сошло им с рук». Я не думаю, что кто-либо из них когда-либо рассматривал возможность того, что Бог – или Вселенная – ведет подсчет. (Обдолбанный и настроенный философски, Лось однажды вечером поделился со мной мудростью о том, что «две его ошибки не были ошибками, пока его не поймали», и я даже не пытался разубедить его в этом.) Проступком, который стал моим личным кармическим переломом, я считаю, стала история с камерой. Оглядываясь назад, я понимаю, что таким образом сама карма предложила мне отказаться от поездки в последний момент. Предложила последнюю возможность поступить правильно… или нет.

Я не знал этого парня лично. Он представился как Дэн-Оу. Сказал, что он друг Поп-фиша, одного из мудрых патриархов Поместья. Дэн-Оу был героиновым наркоманом. Конченым, ограбившим собственную бабушку ради дозы, опустившимся на самое дно наркоманом. И вот он стоит в моей квартире, явно взбудораженный, сжимая в руках грязный рюкзак. Я едва мог его понять. Его речь в основном была просто набором бессвязных звуков. Быстрый, порывистый поток сознания, едва различимый лепет, напоминающий пьяного Тома Петти[10].

– Чувак… Я слышал, ты направляешься в Мексику с моими братанами, чувак.

Черт тебя дери. Это последний парень в мире, которому следовало бы знать, что меня не будет дома пару месяцев! Спасибо, Поппи.

– Я… у меня есть камера, мэн. Раздобыл вчера в Ла-Холье… В смысле… этим утром… Да, этим утром, мэн.

Его трясло, он заикался, произнося слова. Прозрачная капля соплей свисала у него под носом, готовясь к запуску.

– Зацени, мэн. Поп-фиш говорит, что ты любишь снимать… знаешь, мэн… он сказал, что ты… он сказал, что ты хочешь снять фильм о серфинге или что-то типа того.

Я нерешительно начал отмахиваться от него, но мое любопытство перевесило, когда он плюхнул свой рюкзак на кухонный стол. Он не сказал ни слова. Я не был уверен, что он смог бы – выглядел он совсем потерянным. Его руки не синхронизировались с мозгом. Я заметил его заметно потемневшую от солнца кожу и грубые отросшие ногти с запекшимися под ними каемками бог знает чего. Он боролся с застежкой-молнией. Затем, прервавшись, одним плавным движением Дэн-Оу повернул голову и вытер нос о плечо – его рубашка явно привыкла к такому. Проиграв битву с молнией, он разочарованно посмотрел на нее и протянул рюкзак мне.