Бабы нас погубят - [23]

Цапин дал иную оценку кустарному промыслу.

- Прекрасные фото. Я возьму их все.

- Конечно, конечно! - чему-то обрадовался Степанков. - У меня же остались негативы.

И вдруг подала голос Аверина, про которую как-то и забыли.

- Нет, товарищи! Я требую вернуть фотографии, после их использования!

- Что? - переспросил Цапин.

- Вернуть! - повторила она властно. - Я не желаю, чтоб эти фотографии фигурировали где-то в милиции! Не желаю! Проведите свое опознание и сегодня же верните!

- Да, конечно. - легко согласился Цапин, аккуратно сложил фотографии в папку, поднялся и взглянул на Голубева и сказал с нажимом.

. Я попрошу вас сьездить со мной в центр "Знахарь". Проведем опознание с теми, кто видел эту девушку и я вам верну фотографии.

Голубев тут же понял, что уточнение вопроса (Да почему я?!) может оказаться опасным и лишь кивнул. А Степанков, уже считавший себя причастным к острому действу следствия, явно обиделся, что его отстранили, но промолчал.

- Вы не на машине случайно? - спросил Цапин, когда они уже вышли из лицея на улицу.

- Случайно на машине. - буркнул Голубев и махнул рукой в сторону "опеля".

Цапин уловил неприязнь в его голосе и сказал миролюбиво.

- Не обижайтесь, что я вас привлек к этому делу. Мне показалось, что вы имеете что сказать по этому вопросу. Он вас волнует. Мне так думается.

Голубев неопределенно пожал плечами, сел за руль и покосился на своего спутника. Теперь Голубев определил, что Цапину скорее все же около сорака, нежели около тридцати - попросту мужчина в хорошей форме, следит за собой.

- Вперед. Мимо кинотеатра "Первомайский" - рассеяно указал путь Цапин, а сам тут же открыл на коленях папку и принялся внимательно рассматривать полученные фотографии.

Голубев включил мотор и спросил подчернуто подозрительно.

- В каком вы звании? В своей прокуратуре или милиции?

Цапин оторвался от фотографий, внимательно посмотрел на Голубева и сухо улыбнулся.

- Мы обменялись недоверием, Андрей Александрович. Я почувствовал у вас какое-то непонятное напряжение. А вы поняли, что я не из милиции, и не из прокуратуры... Но я там служил в свое время.

- А где сейчас?

- Сейчас я возглавляю службы охраны медицинского центра "Знахарь". И скажу вам прямо, чтоб не было неясностей. Эта история меня очень больно ударит. Меня просто попрут со службы. Девчонка убежала на моих глазах.

- Боитесь потерять теплое место? - безцеремонно спросил Голубев.

- Да. - спокойно ответил Цапин. - После увольнения из правоохранительных органов я несколько лет был безработным. И поверьте, это далеко не сладкая жизнь - Понятно. - с легкой ехидцей ответил Голубев.

- Что вам понятно?

- Только то, что из органов вы ушли не по своей воле. Вас оттуда убрали.

- Почему вы так решили? - хмуро спросил Цапин, а Голубев рассмеялся.

- Да потому, что сейчас толковый, профессионально подготовленный милиционер с неподмоченной репутацией - на вес золота! Определенные структуры, скажем прямо, - криминальные и подпольные - платят такому человеку ставку министра! А вы - ходили безработным.

Цапин потемнел и молчал до тех пор, пока красный светофор не переключил свои огни на желтый, а потом дал разрешающий зеленый.

- Я обвинялся во взятках. - решительно сказал Цапин. - Но ничто не было доказано. И не было этих взяток. Меня подставили.

- Бывает. - легко ответил Голубев. - Меня это не интересует. Вопрос в другом. Почему вы вцепились в меня? А не в того же Степанкова?

- Не знаю. Интуиция. Степанков просто мелкий жулик. Скорее всего, промышляет фотографиями голых девченок. А вы... Вас очень насторожила эта история. - он прихлопнул ладонью по папке с фотографиями. - Я вам скажу прямо. Мне нужно найти эту девчонку со СПИДом. И если вы можете что-то сказать, дать направление, то... Я вам буду многим обязан.

- Девушку видели вы, а не я. - уклончиво ответил Голубев, вглядываясь в дорогу.

- Да. Со спины. Она, стерва, переоделась, когда выскочила из кабинета доктора. А тут ещё шеф подьехал. Мой охранник её прозевал.Я её в лицо не видел. Вы не могли бы...

- Нет. - обрезал Голубев. - Ничем помочь не могу.

- Да, конечно. Подозревать можно всех. Любая из лицея может быть больной. Включая директора.

Голубев не удержался от смеха.

- Вы бы это ей сказали! Что вы собираетесь делать с девченкой со СПИДом , если её найдете?

- Ничего. Возьмут у неё подписку о том, что она знает про свое заболевание. После этого она будет уголовно ответственна. Поставят на учет, будут лечить. Но все это безнадежное занятие.

- И все?

- А что ещё сделаешь? Ни в какие тюрьмы, резервации спидоносцев, то бишь ВИЧ-инфицированных пока не загоняют. Так что дело заключается лишь в том, чтоб определить и локализовать первоначальный источник. Эпидемия опасна. А она у нас на носу. - он протянул Голубеву фотографии. - Покажите мне соседок Карташовой по комнате в общежитии. Она назвала Бондареву и Шорину.

- Фамилии написаны на обороте. - ответил Голубев, чтобы разом отречься от любых видов помощи в розыске. Он едва находил в себе силы, чтоб следить за дорогой. По счастью до медицинского центра "Знахарь" оказалось всего несколько кварталов и он сумел не попасть в аварию. Как сквозь подушку он слышал рассуждения Цапина.