Бабочки зимнего утра - [13]

Не зря я никогда не доверяла этой звезде современной зарубежной литературы и не бросалась на его книги, следуя всеобщей моде. Теперь я убедилась в своей правоте: неужели я буду читать то же, что и вот эта? Я хмыкнула про себя, поднялась и направилась к выходу.

Я прошла в центр зала и в некотором раздражении огляделась: ну и где он? Я же не могла явиться раньше назначенного времени?

— Привет! — отделился от колонны Кирилл. — С Новым годом! Это тебе!

И он протянул мне красную розу. Я криво улыбнулась — глупее подарка зимой не придумаешь. Если это не особый сорт «Антимороз», цветочку скоро придут кранты! О чем он вообще думал — удобно мне будет гулять с розой? А как на меня люди станут смотреть?..

Напрасно я опасалась этого — кроме нас желающих гулять по парку в такую шальную погоду не нашлось. Было даже жутковато: пустые занесенные снегом дорожки, покрытые льдом пруды, черные силуэты деревьев, а за ними — призрачно освещенные очертания недавно отстроенного дворца Екатерины Великой.

— Царице дворец не понравился, — решил провести экскурсию мой спутник. — И его разрушили. Потом Екатерина умерла, а ее сыну Павлу было настолько противно все связанное с матерью, что он не стал его отстраивать. Так дворец и простоял в руинах, а в наши дни его заново построили по старинным чертежам. К юбилею Москвы вроде. Пойдем посмотрим?

Я кивнула — к новоделу я относилась равнодушно, но надо же посмотреть на это чудо-юдо, раз пришли.

Возможно, сработало предубеждение — я ведь уже знала, что это подделка — но дворец произвел на меня впечатление аляповатого торта, украшенного пышными розанами.

— Ну как? — поинтересовался Кирилл, будто сам его построил по своим же чертежам.

Я пожала плечами:

— Прикольно.

Странное дело — мне совсем не хотелось узнать, что он за человек, что любит, а что нет, чем увлекается… Возможно, потому, что об Артеме я узнала слишком много, но это все равно не помогло. Значит, дело не в наборе фактов, а в чем-то другом? Как же научиться видеть больше, чем тебе показывают, — да просто чуть дальше собственного носа?

— О чем ты думаешь? — спросил Кирилл.

Это был второй вопрос из рейтинга самых дурацких, и я отреагировала на него стандартно:

— Ни о чем.

Некоторые мысли лучше держать при себе.

Осмотрев дворец, мы вновь вышли к пруду и медленно побрели вдоль берега по узкой тропинке.

— Здесь по крайней мере вода замерзает, — заметил Кирилл. — Не то что в реках — и на зиму-то не похоже.

— Угу, — промычала я.

Я видела, что парень старается произвести впечатление, но не понимала, зачем — особой симпатии, не говоря о чем-то более серьезном, он ко мне явно не испытывает, иначе я бы это почувствовала. Может, он банальный пикапер — коллекционер девчонок? Роза кололась даже сквозь перчатку, и я переложила ее из руки в руку.

— Давай подержу, — заботливо предложил заметивший мои манипуляции Кирилл.

Он взял меня за руку, но вместо того, чтобы забрать цветок, вдруг развернул к себе. Его лицо оказалось в опасной близости от моего, но я среагировала быстрее — отстранилась и шагнула в сторону. Точно, пикапер!

Я не оглядываясь дошла до ближайшего фонаря и только там повернулась к растерянно следовавшему за мной парню.

— Проводи-ка меня до метро, — холодно сказала я.

Глава 6. Слоны в интерьере

Десять месяцев назад

После бала я, как назло, слегка приболела и не пошла в школу, о чем пожаловалась Артему в эсэмэске.

«Позвони мне», — последовал немедленный ответ, сопровождающийся номером домашнего телефона.

«Лучше ты мне», — непонятно почему воспротивилась я и в свою очередь написала номер.

То есть вполне понятно почему — мне хотелось, чтобы он сам мне позвонил. А он, выходит, наоборот — хотел, чтобы я?.. Странное какое-то поведение для парня, успела отметить я, но додумать эту мысль не успела — раздался звонок, и я услышала совершенно незнакомый мальчишеский голос:

— Привет. Предки трубку куда-то задевали, еле нашел.

Я пораженно слушала его и не верила своим ушам — я не узнавала Артема и не могла отделаться от ощущения, что разговариваю с незнакомым человеком! Его голос оказался торопливым и смешливым, а мне отчего-то запомнился серьезным и значительным…

Это странное раздвоение личности так сильно на меня подействовало, что все начало разговора я нервничала, заикалась и запиналась, и только потом, более-менее привыкнув, стала общаться нормально.

Обсудив все жизненно важные текущие вопросы, мы ударились в воспоминания.

— Когда я училась в пятом классе…

— А вот у нас в школе…

— Как-то во время каникул…

В комнату вошла мама, услышала обрывки разговора и прокомментировала:

— Вы еще детский садик обсудите!

Я хихикнула и послушно сказала:

— А когда я ходила в детский садик, то дружила там с одним мальчиком. Как сейчас помню — его звали Максим Твердохлебов.

— Мягкохлебов, — немедленно откликнулся Артем, и мы дружно рассмеялись.

— Мы ставили спектакль «Кошкин дом», и я там играла, не поверишь, пожар, — продолжала я.

— Отчего же, охотно верю, — с намеком откликнулся он.

Я смутилась, но сделала вид, что ничего не заметила:

— Мне сшили широкую красную кофту и колпачок в виде пламени, а вниз надо было надеть красные колготки. Мама специально купила, а я, представляешь, после первой же репетиции потеряла их в раздевалке!