Баблия. Книга о бабле и Боге - [7]

– Угу… угу… угу… – Голова шефа двигалась вправо.

– Угу… угу… угу… – Голова шефа двигалась влево.

– Да что ты говоришь! – Вправо.

– Вот суки. – Влево.

– Да, да, да, да. – Вправо.

– Угу… угу… угу… – Влево.

Руководитель компании напоминал медитирующего Будду. Волны тепла и спокойствия шли от него по всему кабинету.

«Поставщики звонят, денег просят, – догадался Алик. – Не даст, точно не даст».

– Угу… угу… угу… – Вправо.

– Ай-яй-яй. – Влево.

– Ну, ну, ну, ну. – Вправо.

– Так, так, так, так. – Влево.

Алик почувствовал, что еще немного – и он впадет в транс и будет загипнотизирован качающейся головой и выдаст под гипнозом все маленькие тайны, гешефты и заморочки своей нынешней, а может быть, даже и прошлой жизни. К счастью, разговор подходил к концу.

– Ну мы решим, решим, решим. – Голова двинулась вправо.

– Ты звони, звони, звони. – Влево.

– Пока, пока, пока, пока. – Вправо.

– Пока, – еще раз повторил шеф, и голова его застыла посередине. Он посмотрел на Алика.

Внешность шефа была благообразна и взрывоопасно-обаятельна, как у вождя мирового пролетариата товарища Ленина. Образ доброго дедушки Ильича позволял Леониду Михайловичу Карповичу творить чудеса, приватизировать заводы, участвовать в госпрограммах и очаровывать любого человека, родившегося в бывшем СССР. Леонид Михайлович был даже лучше Ленина. Несмотря на еврейское происхождение, у него не было ленинской картавости. А также отсутствовали суетливость и чрезмерная живость телодвижений. Иногда в шефе проступал другой Ильич – статный, красивый и солидный Л. И. Брежнев (в лучшие свои годы, конечно). Смесь получалась убойная. Ну а то, что шестидесятилетний дедушка Леонид Михайлович регулярно играл в теннис, качал бицепсы, красил волосы и трахал все, что движется в радиусе досягаемости, так это только привносило в образ необходимую толику современности и неизбежного прогресса.

– Здравствуйте, Леонид Михайлович, – после затянувшейся паузы наконец сказал Алик.

– Вот суки, звонят, денег просят, – не совсем по теме ответил шеф. – Деньги им нужны, всем деньги нужны, мне тоже нужны и тебе нужны. Всем… но нам они нужны больше, правда, Лешенька?

– Воистину так, Леонид Михайлович.

– Отдам я им деньги, но позже, как там Березовский говорил? Деньги были, деньги будут, сейчас денег нет.

Леонид Михайлович не был жадным человеком, скорее наоборот. Тем не менее ни с одной суммой, даже с самой микроскопической, он не мог расстаться сразу. Долги он отдавал всегда, но в два-три приема. Причем от физического наличия денег в карманах или на счетах ЛМ (так за глаза называли шефа сотрудники) это не зависело никак. Он как бы долго прощался с деньгами, смотрел им вслед печальными, все понимающими еврейскими глазами, проявлял уважение. Деньги отвечали Леониду Михайловичу взаимностью.

– Кстати, о деньгах… – продолжил шеф. – Тут такое дело… звонили эти придурки из Минсвязи, не рассчитали они там что-то, как всегда… осталось у них много на конец года… надо бы того… освоить… помочь дебилам.

– А много, это сколько?

– Ну не то чтобы много, но и не мало… два с половиной миллиарда.

Сердце у Алика забилось быстро-быстро. Конец года обещал быть трудным, но плодотворным. «Видимо, придется поднимать планочку-то», – подумал он, весело поглядел на шефа и, протяжно гнусавя, сказал:

– Ну-у-уууу, барин, тут помооощники нужны.

– Чего? – не понял Шеф.

– Это из «Формулы любви» Захарова. Когда у Калиостро сломалась карета, молодой барин спрашивает у кузнеца: «За день починишь?» – «Починю». – «А за два?» – «Починю». – «А за неделю?» – «Ну-у-уууу, барин, тут помооощники нужны».

ЛМ засмеялся, да так искренне громко и заразительно, что Алику на секунду показалось, что они с шефом и не они вовсе, а два веселых и отважных мушкетера, Арамис с Портосом, например. И друг за друга горой. И все они понимают про этот хитро выдуманный мир, и покоцают его тем не менее в клочья, потому что дружба превыше всего.

– Чур меня, чур меня, – испугался он видения. – Проклятое обаяние буржуазии, чур, чур. Не поддамся.

– Смешно, – отхохотав, печально произнес шеф, – а главное – жизненно.

– Если серьезно, Леонид Михайлович, задачка-то непростая. Мы же не резиновые, бюджеты уже все сверстаны, до конца года полтора месяца.

– Ты это, Леш, не прибедняйся, по глазам вижу, что уже все придумал. А что до помощников, тут вон полный офис придурков ходит. Запрягай кого хочешь, но чтобы завтра решение было.

– Денег будет стоить… за срочность.

– Кошмар, дожили, уже деньги денег стоят, а те деньги, которые стоят денег, тоже стоят денег, и так без конца… Да-а-а, доведет финансовый капитализм мир до цугундера, точно доведет. Ну а пока не довел, на накладные расходы не скупись, в пределах разумного, конечно.

– Хорошо, завтра, надеюсь, решение будет.

– Ну вот и отлично, иди, Лешенька, работай.

Алик встал и направился к двери. На пороге он замялся, обернулся к шефу и неожиданно спросил:

– Леонид Михайлович, давно хотел узнать, а почему у вас нет компьютера на столе?

– А зачем мне компьютер? – ответил шеф и хитро, с ленинским прищуром, посмотрел на него. – У меня есть калькулятор… для предварительных расчетов.