Баблия. Книга о бабле и Боге - [10]
– Я не цепляюсь. Я за точность формулировок. Говорил и говорил. Говори.
– Чего говорить-то?
– Не знаю. Чего хотел.
– А, ну да. Так вот, о деньгах. Деньги нужны до февраля.
– Много?
– Чем больше, тем лучше, от миллиарда до трех.
– А зачем?
– Ну ты же видишь, как мы растем. ЦБ лютует, капитал опять наращивать надо, а бабки все в деле крутятся, и то надо объяснять, откуда они у нас взялись. Вот сейчас на заемные и нарастим до десятки, а в феврале кредиты вернутся, так своими и заменим.
– А чего инвестора не привлекаете? Продайте дольку процентов в двадцать, и будет вам счастье. Я слышал, к вам очередь из фондов стоит.
– Да потому и стоит, что хитрожопые они очень. Знают, что вырастем за год в два раза, вот и хотят деньжат по-легкому срубить. Ну их в задницу, жопокрутов.
«Если слово «жопа» стало так часто употребляться, значит, Андрей не на шутку возбудился, о деньгах переживает, бедолага, жадничает, – подумал Алик. – Клиент созрел, пора было наносить удар». Пора? Пора!
– А что, если наша контора станет вашим акционером, миллиарда на два с половиной?
– Алик, – банкир улыбнулся пушистой улыбкой Абрамовича и бросил на собеседника стальной взгляд викинга, – я же сказал, инвесторы не нужны. А кредиторы welcome! – Улыбка у Андрея стала совсем уж плюшевой, зато взгляд резал как бритва.
– Да ты не понял: как бы станем акционерами – до февраля или дольше, может, даже навсегда, но в любом случае – виртуальными. Вир-ту-аль-ны-ми. Understand? – по слогам, с издевкой, пародируя банкира, произнес Алик.
Все, немая сцена. «Ревизор». Гоголь нервно курит и грызет ноготочки. В голубых глазах предводителя уважаемых банкиров скакала чертиком вброшенная Аликом мыслишка. Там были деньги, строчки балансов, номера счетов, проводки. Там было главное – понимание. Жадность и уважение к Алику там тоже были.
– Понимаю, понимаю, а деньги, значит, в офшор хотите, чтобы мы вам отбросили, и долю в капитале нам же в управление отдадите навечно, так?
– Ну где-то так. Плюс, минус…
– Не-е, геморройно это как-то все. Сложно, неоднозначно, – с нарочитым равнодушием, растягивая слова, сказал Андрей.
«Все, поздняк метаться, дурашка, увидел я уже все в твоих глазах. Расслабься и получай удовольствие», – подумал Алик.
– Ну как хочешь, колхоз – дело добровольное, – вроде бы согласился он с банкиром и тут же пригрозил: – К Петьке пойду в Уренгойхэппибанк, у него такое же говно с капиталом. Давно жаловался.
– А впрочем… – как бы не слыша Алика, продолжил банкир, – можно и попробовать, за деньги отчего же не сделать? Вы же нам заплатите за услугу процентов несколько. Да?
Алик молчал.
– Да? – с нажимом повторил Андрей. – Да?
Молчание Алика становилось неприличным.
– Нет, – коротко сказал Алик и улыбнулся. – Ну ты же серьезный, Андрей, человек, в костюме вон дорогом ходишь, денег у тебя много. Какая, к черту, услуга, это мы вам услугу делаем, деньги обеляем, капитал наращиваем. И за услугу эту – вы нам заплатите.
– Ага, а вы как будто деньги бюджетные не пилите? Два с половиной миллиарда! В попе не слипнется?
Андрей поплыл. Куда-то делся лощеный уважаемый банкир, и наружу вылез нервный, на измене, меняла, который еще не так давно таскал клетчатые челночные баулы с наличностью от кукольных вьетнамцев к брутальным рыночным азерботам.
– Но-но, – строго сказал Алик. – Ты это… терминами не бросайся, разрешение на вхождение в капитал вашего банка подпишет лично товарищ министр с целью дальнейшего углубления, расширения и кредитования вашим банком, супер-пупер охренеть какой модернизационной отрасли народного хозяйства. А в попе у нас не слипнется, потому что жопа у нас в соответствии с последними постановлениями партии и правительства и не жопа вовсе, а свет в конце тоннеля. Это, конечно, если изнутри смотреть. А мы и смотрим, Андрюша, изнутри. Потому что…
– Заканчивай мораль читать, сам все знаю. Короче, сколько?
Банкир юмора не оценил. Предстояла ожесточенная торговля. Алик вздохнул и закинул пробный шар.
– В Америке за легализацию двадцать процентов берут…
– Ага, и двадцать лет дают. Обалдел? Мы что, в Америке? Где ты тут Америку увидал?.. Три процента.
– Согласен, – обаятельно улыбнулся Алик, сделал паузу и, увидев радость на лице контрагента, издевательски добавил: – Пятнадцать.
– Четыре, – уперся рогом банкир.
– Двенадцать, – проявил дружелюбие Алик.
– Пять. Учти, это максимум, – сделал шаг навстречу Андрей.
– Учел. Восемь, – бросился ему в объятия Алик.
– Пять с половиной, и договорились, – вяло уклонился от объятий банкир.
– Семь с половиной и отгон в офшор по себестоимости, – как пылкий любовник, надавил Алик.
– Шесть, и отгоню все в феврале.
Банкир почти сдался. В воздухе запахло консенсусом и любовью.
– Все то же самое, но в декабре. На подарки заинтересованным лицам. Сам понимаешь, Новый год скоро и все такое…
– И договорились?
– И договорились.
– По рукам?
– По ним, по лапам нашим загребущим.
– Ну, Алик, ты и жук. Чтобы так меня развести… да так талантливо.
– Тебе, Андрюша, только милостыню просить осталось. Попробуй, у тебя получится. Обул меня, как сироту казанскую. На четыре процента обул. Сам знаешь, что такая услуга десять стоит. Ладно, чего уж там о грустном, скажи своим, чтобы документы готовили. Через три дня юристов пришлю смотреть.
Александр Староверов, автор романа “То, что вы хотели”, – личность загадочная. Несмотря на то, что он написал уже несколько книг (“Баблия. Книга о бабле и Боге”, “РодиНАрод”, “Жизнь: вид сбоку” и другие), известно о нем очень немного. Родился в Москве, закончил Московский авиационный технологический институт, занимался бизнесом… Он не любит распространяться о себе, полагая, возможно, что откровеннее всего рассказывают о нем его произведения. “То, что вы хотели” – роман более чем злободневный. Иван Градов, главный его герой – человек величайшей честности, никогда не лгущий своим близким, – создал компьютерную программу, извлекающую на свет божий все самые сокровенные желания пользователей.
Любой человек хоть раз в жизни задумывался: что было бы, если… Если бы получил другое образование, нашёл другую работу, встретил другого человека, принял бы другое решение. Что, если… «Что, если?..» – второе название кризиса среднего возраста.Главный герой нового романа Александра Староверова постоянно задаёт себе этот вопрос. Бизнесмен он или писатель? Счастлив или нет? А что было бы, если он – работяга, отправившийся воевать на Донбасс? Или чекист, защищающий Родину от происков Запада? Или эмигрант? Или пятая колонна? Или чиновник?Чтобы ответить на эти вопросы, возможно, придётся умереть.
В новую книгу Александра Староверова вошли рассказы и повести, в которых есть одно общее свойство – предельная честность. Герои его произведений признаются в таких грехах, о которых многие предпочли бы умолчать, в таких победах, которые большинство постаралось бы спрятать. Зато и открытия, которые суждено сделать этим принципиальным правдолюбам, недоступны людям, живущим в пространстве полумер и полуистин.
Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.