— Проходите, гости дорогие, — пригласила нас ягуся, ловко шпилькой с крыльца мусор отпихивая.
Я вздохнула, прикидывая, сколько времени уйдет на приведение избушки и ягушки в потребный вид, взяла за руку кощея своего ненаглядного, и мы вошли.
Избушка опять заросла паутиной, пол был не просто грязный, а черный, окна едва свет пропускали, а в печи стоял котел, от которого пахло так, что нос затыкай, да все равно не поможет.
— Бабушка, — начала я, по-доброму, я ж недавно у тебя была, убиралась.
— Так она думала, ты долго тут не появишься, — вышел из-за печи кот, говорящий, — Матвей, — представился он нам.
— Думала она, значит, только чем спрашивается, думала? Я же обещала вернуться, все проверить, — наступала я на ягу.
— Да, ну что ты, Радочка, я же ждала тебя, так ждала, — заюлила яга, — вы присаживайтесь, я вас угощу. У меня ж мухоморчики малосольные с прошлого году нетронутые стоят, варенье из волчьих ягод, лягушачьи лапки тушеные, летучие мыши вяленые.
— Так бабушка, свои кулинарные изыски сама кушать будешь, а мы с Константином уборкой займемся, ты постой тут в углу, не мешайся.
— Да разве ж я вам мешать пыталась? — бросила томный взгляд ягуся на моего кощея.
Я все же сеткой ее спеленала и в угол поставила, а то, кто знает, что от нее ждать, баба-яга все же. Мы с кощеем решили первым делом избушку отмыть. Я мою, он воду таскает. Потом Матвея помыли, и Константин его воздушной магией высушил. Был кот черный — стал белый, да пушистый. Вот теперь можно и за бабушку браться, отмыли, отчистили и отскребли старушку, на женщину похожа стала. Кот нам сундук показал, где яга свои наряды прятала. Одели, обули. А ничего бабушка, оказывается, еще и не старая совсем. И все бы хорошо, да глаза у яги странно поблескивали, не иначе пакость какую задумала.
— Кость, а ты ее заморозить можешь? — спросила я любимого кощея. Мне ледяная магия по наследству не досталась.
— Могу, а зачем? — удивился парень.
— Хочу у нее в ауре покопаться, что-то там черного много, кажется, и тут никто давно не убирался, — вздохнула я.
Операцию по очищению прошла успешно. Хорошо, что у меня магия смешанная, с помощью темной, я всю черноту из ауры вытащила, а пустоты своей светлой заполнила.
Размороженная баба-яга с удивлением захлопала ресничками:
— Даже разозлиться не могу и пакости в голову не приходят, какая же я баба-яга после этого? — плюнула ягуся на чистый пол, но тут же тряпку из рук кощея выхватила, и сама за собой убрала, — Привычка, — пожала бабушка плечами и добавила, — но я больше не буду.
И вот что нам с обновленной бабой-ягой делать, не оставлять же ее одну? Мы с Константином дружно решили взять ее с собой, родня все же, да и ее перевоспитанием кто-то должен заниматься, а у Елисея как раз кандидатура на эту роль сильно подходящая есть, которая зарплату исправно получает. Леди Медея соскучилась, наверное, без ученицы, а тут вон какое поле непаханое, знай, воспитывай да хорошим манерам учи. Благодарности, конечно, от нее мне не дождаться, зато хлеб свой отрабатывать будет на радость Аркадию.
Избушка, поскрипывая, двинулась в сторону терема Елисея, баба-яга с котом на коленях на крылечке пристроилась, ножками болтала, а мы дальше в полет на Кузьме отправились, надо же всех приготовить к прибытию бабушки. А то сюрпризы они разные бывают, от некоторых в дрожь бросает, а это как раз наш случай, никто же не знает, что злобу лютую я из яги вынула да по ветру в чистом поле распылила.
Как же я, оказывается, соскучилась и по отцу, и по Акулине, и по Валериьяну, да и по терему кощееву, что мне домом родным стал! Кузьма плавно снижался, а на крыльцо уже Елисей с ведьмочкой выбежали и нам с Константином руками замахали.
Отругав меня, как и положено родителю, за все приключения разом, Елисей крепко обнял свою блудную дочь, а Константину руку пожал. Мужчины прошли в гостиную и что-то живо там обсуждать начали, а меня Акулина утащила наряд свадебный показывать и подарки, что мой отец ей за эти дни дарил. Свадебное платье было великолепным и сидело на ведьмочке так, что невозможно глаз отвести.
— Ты у нас — красавица, — улыбнулась я ей.
— Мне до тебя далеко, а ответь-ка мне, ты «да» Константину сказала?
— Пришлось, он, наконец, осмелился признаться, что любит меня. Интересно, кто же ему подсказал?
— Царевич кощею твоему мозги вправил, после того, как они из-за тебя подрались, а уж когда мирились тут Велислав и не выдержал, рассказал, почему ты ему согласие свое не даешь. А Константин все удивлялся, что ты сама о его чувствах не догадалась.
— Настоящий друг, — улыбнулась я, вспомнив наследника Берендеева.
Пока мы с Акулиной беседовали, я совсем забыла о бабушке своей яге и лишь по тому, как все в доме забегали и дверьми захлопали, догадалась, что родственница прибыла.
— Рада, — встретил меня на лестнице взволнованный Валериан, — там, там… — продолжил он взволновано, но я остановила его.
— Бабушка явилась, это мы ее с Константином пригласили, только тревожиться не надо, — сказала я успокаивающе, — она не опасна, мы ее немного почистили.
— Что вы с ней сделали? — спросил Елисей, которого шум и беготня отвлекли от разговора с моим женихом.
