Баба-Мора и Капитан Трумм - [9]

На море поднялся ветер. Дверь дома хлопала под его порывами так громко, что было слышно даже в лесу.

«Куда это Эмелина запропастилась, что и дверь не может закрыть?» — подумал капитан. От голода у него урчало в животе, и Трумм уже издали стал принюхиваться, не пахнет ли обедом. Однако дым над трубой не вился, свет в окнах не горел. С тревожным криком пролетела чайка. Трумм, недоумевая, вошел в дом. Там было пусто и холодно, как в погребе.

Только теперь, будто сквозь туман, Трумму припомнилось, как Баба-Мора грозилась уйти насовсем.

В растерянности Трумм развел огонь, поставил вариться суп. Он поел сам и предложил чайке. Но чайка от еды отказалась, только жалобно кричала.

А ветер на море все крепчал. На душе у капитана становилось все тревожнее. Он думал о Бабе-Море, попавшей в бурю, о всех кораблях в бушующем море. В конце концов он надел свой теплый шерстяной свитер и отправился на берег. Надо было разжечь костер, чтобы Баба-Мора нашла путь к дому и чтобы случайные корабли заметили сушу и не налетели на камни.

Буря бушевала всю ночь, следующий день и еще одну ночь. Обе эти ночи капитан провел на берегу, и все это время он жег большой костер.

Только на следующее утро в утихшем море что-то показалось. Это была небольшая потрепанная штормом яхта. Ветер гнал ее к острову. Два паренька — один бородатый, другой долговязый — пытались провести суденышко меж камней к берегу.

Когда яхта ткнулась носом в песок, капитан увидел, что в ней лежит девочка с волосами цвета спелого ореха. Глаза у нее были закрыты, а лицо белее снега. Рядом валялось несколько гитар, залитых водой.

— Шторм измотал нашу сестренку, — сказал бородатый, — а яхта наскочила на камни и получила пробоину. Не приютишь ли ты нас, пока наша сестра поправится и мы починим яхту, чтобы плыть дальше?

— Что за вопрос, — ответил Трумм и помог перенести девочку к костру. Парни вылили воду из инструментов и озабоченно постучали по размокшим корпусам. Дерево глухо отозвалось в ответ.

— Можно ли будет теперь на них играть? — удрученно произнес долговязый.

Капитан потрогал закоченевшую руку девочки, коснулся ее лба.

— Вашу сестренку надо скорее перенести в тепло, — сказал он парням. — Идемте.

Дома Трумм уложил девочку, накрыл ее одеялом и приготовил отвар шиповника. Девочка не могла даже глотка сделать. Зато парни от чая согрелись. А когда они съели еще и позавчерашний суп Трумма, они совсем сомлели и свалились тут же, у очага, даже не отцепив размокшие гитары. Трумм осторожно взял инструменты и отнес их во двор сушиться. Затем стал приводить в чувство девочку.

Если бы Баба-Мора была дома! Без нее Трумм был совсем беспомощным. Капитан отыскал рукопись Мориной книги и принялся ее изучать. Поскольку Баба-Мора не продвинулась дальше паров, Трумм решил приготовить целебный пар. Сомневаясь, тот ли он выбрал рецепт, капитан стал искать нужные травы. От усердия он весь взмок. Ведь и он устал до смерти, пока поддерживал костер и ждал Бабу-Мору. Но сейчас не время было отдыхать.

Наконец травы оказались в котле. Теперь следовало довести воду до кипения и наполнить паром комнату. Трумм слегка опасался, получится ли нужный пар, но ведь бедняжке следовало как-то помочь.

Когда Трумм вдохнул пар, он сразу почувствовал себя легко и беззаботно, точно пташка небесная. Ни до чего ему больше не было дела — ни до Бабы-Моры, ни до этих ребят, потерпевших крушение. Да и вся эта история начала веселить его. Посмеиваясь, капитан уселся на пол у очага и с неподдельным интересом стал ждать, что будет дальше. А пар все поднимался над котлом и вскоре дополз до девочки.

Девочка тихо чихнула. Вскоре щеки ее порозовели и она открыла глаза. Улыбаясь про себя, она приподнялась, села на постели и огляделась по сторонам. Заметив Трумма, она громко рассмеялась. Трумм, сверкая зубами, тоже захохотал.

Пар наполнил уже всю комнату и стлался по самому полу. Теперь расчихались и братья, храпевшие на полу. Поначалу они никак не могли проснуться и смеялись во сне. Но вскоре открыли глаза и вскочили.

Усталости и тревог как не бывало. Капитану показалось, будто он мальчишка, его так и распирало веселье. И тут началось что-то невообразимое. Они плясали, пели, орали, хохотали вовсю. Когда вода в котле совсем выкипела, а огонь в очаге стал угасать, девочка закричала:

— Сделай еще такого пару!

Трумм снова налил в котел воды, подбросил дров в очаг, отыскал нужные травы, и все началось сначала. Днем и ночью клубы пара наполняли домик Бабы-Моры, так что в конце концов закапало с потолка и все, что было в доме, насквозь промокло, будто теплый дождик прошёл. Постель насквозь пропиталась водой, с подушек и одеял текло. Толстый мягкий ковер на полу хлюпал под ногами и брызгал водой, стоило на него лишь ступить. С полок и со шкафов струилась вода. Листы Мориной рукописи плавали по всей комнате. Все высушенные травы намокли. Картонная коробка, в которой Баба-Мора хранила споры грибов, расклеилась, все споры высыпались. И вскоре повсюду стали расти грибы.

Капитан и ребята тоже насквозь промокли от пара и пота. Волосы у них растрепались, глаза от долгого бдения ввалились, лица осунулись. Чумазые, как черти, они скакали в облаках пара, хохотали и что-то выкрикивали. Им не хотелось ни есть, ни спать. Они вообще ни о чем больше не думали. Капает — ну и ладно, пусть течет, пусть все мокнет! Пусть расползается плесень и растут грибы, это их только смешило.