Б.Р. (Барбара Радзивилл из Явожно-Щаковой) - [3]
Откуда я взял их? Да вот по свету шлялися и на меня невзначай набрели. А я и согласился. Велика важность! В базарный день такие на пятачок пучок. Если уж херы валять да к печке приставлять, то надо крепыша на это нанять, чтобы мыслей у него в башке не было никаких. Бесятся день напролет, надо хотя бы послать для чего, чтобы слетал, принес, отнес. А ну, сходи. Метек, а ну, сходи, Казик, на реку, налови устриц! Молодой, пугливый, летает без пользы, так уж пусть лучше с пользой. А в летний полдень, особенно под вечер, подростки начинают в группки сбиваться. Собираются по подворотням, в парках, вокруг скамеек, в изломах изгородей и теней — везде, куда скорее спускается сумрак. Сумрак выползает из всех щелей, и это те самые места, где они кучкуются. Это ж надо, чтобы так кучковаться! Я всегда говорю своим перед тем, как уехать: «Чтоб у меня здесь не кучковаться слишком уж в потемках!» Идешь и собираешь их, точно грибы. Или вешаешь объявление на автобусной остановке: «Срочно найму паренька на всяко-разно». И порядок. Звонок: я по объявлению. Ну и нанимаешь сопляка, а он уж, как водится, согласился, уже без рубашки по двору шастает, уже и жилище себе на чердаке обустроил, где он отжимания делает, то да се. Да и пятое и десятое! Уже все им заполнено. Да, такой уж он шебутной. Но все равно лучше, чтобы согласился. Хотя это только легко сказать: нанять. Оно конечно, много их тут крутится, бездомных, бесхозных, как собак нерезаных. Возле пиццерии много таких. На углу Кабельной улицы, прямо возле заправки. У лотка газводы с малиновым сиропом точно осы вьются. Все свободные. Кого хочешь нанимай. Только в этом деле разбираться надо! Допустим, заметил, что сгодится, так ты сразу-то не говори, можешь и потом прийти, если у тебя сейчас аккурат мигрень. Потому как если уж оболтус тут крутится, так он и будет тут крутиться и ты всегда его здесь встретишь, как раз на этом конце улицы, что из самой природы его кручения следует. Разве что случится какая-нибудь серьезная стычка с полицией, и тогда он может собрать манатки и переместиться с этим своим кручением-верчением на безопасное расстояние двумя улицами дальше и уже там будет болтаться. А если и на этом новом месте его почему-то нет, значит, за чем-то полетел, кто-то за чем-то послал его, за газетой например. Все равно вернется, запыхавшийся, и дальше будет крутиться. Потому как шустрый.
Впрочем, это только так говорится, что на все сгодится, и на рукоделие, и на веселие. Все не так просто. Парень-то ведь живой, живчик. Иногда слишком живой. Тогда нехорошо, может что уронить, разбить. А если слишком сонный — снова нехорошо, жалко на такого гроша, харча и постирушки. Так что следует принять во внимание, что живой — он живет, движется, имеет свое мнение такое, сякое, потребности свои, свое какое-то ребячество, желания. Соглашается он, допустим, со всеми благодеяниями хозяина. Тогда опять проблема: кормить его надо, а сколько он такой съест, если растет? А если еще щенок окажется бессовестным? Неблагодарным к благодетелю своему? Вякать станет на кормильца своего?
А если у него Бога в сердце нет?
А если он, безбожник, в костел не ходит?
А если у него норов непростой, если норовистым окажется? Или если он только на вид молодец, а сам тюфяк тюфяком?
А если он лентяй?
А если бездельник?
Бедокур?
Себе на уме?
А сорвиголова? Шляется по ночам и возвращается ободранный?
А банным листом липнет?
Воду решетом носит?
Клинья подбивает?
В носу ковыряет?
А если гороху нажрется и голубков пускает?
Семечки лузгает и все вокруг заплевывает?
А если у него молоко на губах не обсохло?
Ветер в голове гуляет?
Кота за хвост тянет?
Баклуши бьет и в потолок плюет?
А если его то и дело не пойми какие мухи кусают?
Допустим, дашь такому качку-крепышу два злотых чаевых, а у него уж и голова кругом, а ему газировка в голову ударит?!
А если прожорливый слишком?
А если неряха?!
О! Оооо!
Поэтому всегда лучше нанимать украинцев, ой, украинцев. Или белорусов, ой, белорусов! Потому что очень уж зависят они «от барской ласки», потому как бездомные они, беспризорные. Да и на грязную работу согласны. Рукава засучить сумеют, ручки замарать не побоятся. Паспорт у него левый. Покупаешь парню на базаре паспорт — по покойнику дешевле, от живого дороже, — покупаешь ему нож пружинный, теплое белье и штанцы просторные из камуфляжной ткани. Где ему постелишь, там он и поспит, что ему дашь, то он и съест. Даже затируху серую, такую дымящуюся тарелку с кашей утром перед ним поставишь — съест. Съест. За милую душу. Ты бы этого, кажись, в жизни не тронул, а он съест, потому что оно ему силу придает. Вот только есть у них и свои завихрения, ох уж. Одним словом, оригиналы!
Димка шальной.
Никола смурной.
Игорь зевает.
Степка рот разевает.
Костя в три горла жрет.
Да и Андрюша не молиться идет.
Паша огрызается.
Юра ширяется.
Сережка себе на уме, притих, да и Вовка работает не за троих.
Зато положительных качеств еще больше, потому что раньше они жили «в степи» и у них всегда наготове собственные портянки, калаши и сапоги. Потому что иначе мне самому пришлось бы все это парню доставать. Одевать сорванца, обувать. Эх, одевать-обувать…
Михал Витковский (р. 1975) — польский прозаик, литературный критик, аспирант Вроцлавского университета.Герои «Любиева» — в основном геи-маргиналы, представители тех кругов, где сексуальная инаковость сплетается с вульгарным пороком, а то и с криминалом, любовь — с насилием, радость секса — с безнадежностью повседневности. Их рассказы складываются в своеобразный геевский Декамерон, показывающий сливки социального дна в переломный момент жизни общества.
Написанная словно в трансе, бьющая языковыми фейерверками безумная история нескольких оригиналов, у которых (у каждого по отдельности) что-то внутри шевельнулось, и они сделали шаг в обретении образа и подобия, решились на самое главное — изменить свою жизнь. Их быль стала сказкой, а еще — энциклопедией «низких истин» — от голой правды провинциального захолустья до столичного гламура эстрадных подмостков. Записал эту сказку Михал Витковский (р. 1975) — культовая фигура современной польской литературы, автор переведенного на многие языки романа «Любиево».В оформлении обложки использована фотография работы Алёны СмолинойСодержит ненормативную лексику!
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ольга Токарчук — «звезда» современной польской литературы. Российскому читателю больше известны ее романы, однако она еще и замечательный рассказчик. Сборник ее рассказов «Игра на разных барабанах» подтверждает близость автора к направлению магического реализма в литературе. Почти колдовскими чарами писательница создает художественные миры, одновременно мистические и реальные, но неизменно содержащие мощный заряд правды.
Павел Хюлле — ведущий польский прозаик среднего поколения. Блестяще владея словом и виртуозно обыгрывая материал, экспериментирует с литературными традициями. «Мерседес-Бенц. Из писем к Грабалу» своим названием заинтригует автолюбителей и поклонников чешского классика. Но не только они с удовольствием прочтут эту остроумную повесть, герой которой (дабы отвлечь внимание инструктора по вождению) плетет сеть из нескончаемых фамильных преданий на автомобильную тематику. Живые картинки из прошлого, внося ностальгическую ноту, обнажают стремление рассказчика найти связь времен.
Ольга Токарчук — один из любимых авторов современной Польши (причем любимых читателем как элитарным, так и широким). Роман «Бегуны» принес ей самую престижную в стране литературную премию «Нике». «Бегуны» — своего рода литературная монография путешествий по земному шару и человеческому телу, включающая в себя причудливо связанные и в конечном счете образующие единый сюжет новеллы, повести, фрагменты эссе, путевые записи и проч. Это роман о современных кочевниках, которыми являемся мы все. О внутренней тревоге, которая заставляет человека сниматься с насиженного места.
Ольгу Токарчук можно назвать одним из самых любимых авторов современного читателя — как элитарного, так и достаточно широкого. Новый ее роман «Последние истории» (2004) демонстрирует почерк не просто талантливой молодой писательницы, одной из главных надежд «молодой прозы 1990-х годов», но зрелого прозаика. Три женских мира, открывающиеся читателю в трех главах-повестях, объединены не столько родством героинь, сколько одной универсальной проблемой: переживанием смерти — далекой и близкой, чужой и собственной.