Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г - [102]

В 9 день. В 1 часу прошли городок Решетов, — стоит на левой стороне; в 3 часу прошли городок Вешки, — стоит на левой стороне; в полдни прошли речку Елан; после поддень в 3 часу прошли Хоперское устье, — впала в Дон с левой стороны; в 4 часу проехали городок Хопер, — стоит на правой стороне; в 7 часу прошли Медведицкий монастырь, стоит на правой стороне; в 8 часу в исходе прошли речку Медведицу, — впала в Дон с левой стороны, да городок Медведица ж, — стоит на левой стороне. День был красный; шли парусом и греблей.

В 10 день. Во 2 часу прошли город Клецкой — стоит на правой стороне; в 6 часу прошли городок Перекопский, стоит на левой стороне, городок Кременные, — стоит на левой стороне; в 3 часу после полдень проехали городок Новогригорьевский, погорел, жилище на правой стороне; перед вечером прошли Старый Григорьевский городок, — стоит на правой стороне. День был красный и ночь с небольшим ветром. В „…“ часу ночи (проспал, наверное, точного времени не заметил. — А. В.) прошли городок Сиротин, — стоит на правой стороне; в полночь прошли городок Иловла, выше его речка Иловла ж, впала в Дон с левой стороны, а городок стоит на левой стороне; перед светом прошли городок Качалин, — стоит на левой стороне, на одном острову с Паншиным. Шли парусом и греблей по половине.

В 11 день. В 3 часу дни пришли к городу Паншину и стали на якорь…»

Вот так. А дальше начинались уже перечисленные в журнале «низовые» городки.

Царь добирался Доном до Черкасска 12 дней, он обогнал суда Шейна, оставил далеко позади себя выступившего 4 мая Лефорта, и чуть не догнал Гордона, который пристал к берегу у Черкасска 14 мая.

В журнале читаем: «В 15 день… С полдень во 2 часу прехали к городу Черкасскому 4 голерами и стали на якоре один по одному и была стрельба пушечная с голер, из города Черкаскаго, и из мелкого ружья и ночевали».

В Черкасске ждали Петра части дивизии Гордона и дивизия Ригемана. Гордон ответно салютовал царю из пушек, которые оставлял на зиму в Черкасске. Главные силы армии с артиллерией и снарядами оставались далеко позади. Поджидая войска, царь не терял время и стал распоряжаться погрузкой в струги для отправки к каланчам орудий, припасов и снарядов, остававшихся зимой в Черкасске и донцами сохраненными.

Журнал об этом ничего не пишет, «журналист» погодой любуется:

«В 16 день. Был день красный и ночь была тихая.

В 17 день. По утру день был мрачный; с обеда день был красный, и в ночи також; только перед светом был великий гром и молния и дождь».

Вот в эту предгрозовую ночь на 18 мая явился в Черкасск походный атаман Леонтий Поздеев с вестями: за три дня перед тем, после прибытия Гордона, но перед прибытием царя, донской атаман Флор Минаев послал его, войскового старшину Леонтия Поздеева, с 250 донцами «для промыслу над неприятельским флотом». С таким числом воинов, конечно же, много не «промыслишь», ясно, что это была разведка.

Двое суток донцы стояли на взморье, а на третьи увидели два турецкие корабля, направлявшиеся к Азову, и напали на них…

Историки расходятся в том, чем окончилась эта схватка. В. Сухоруков утверждает, что, «презрев видимое превосходство сил неприятеля, храбрый Паздеев стремительно атаковал их и, несмотря на сильную пушечную стрельбу и отчаянную оборону турок, казаки, производя непрерывный ружейный огонь, пристали к кораблям, мгновенно прорубили бока оных при самой поверхности воды и со всеми людьми и грузом их затопили, не потеряв из своих ни одного человека».

Но А. Ригельман в «Истории о донских казаках» пишет об этих несчастных двух кораблях: «Козаки, подплывая к ним, окружали их на мелких судах, и как ручными гранатами, так и ружейного стрельбою, сильно утесняли; но как для высоты скоро на них взойти неможио, то намерены были они с низу от воды бока прорубать, чтоб в них войти. Сперва противились неприятели одною токмо пушечного стрельбою, но как козаки приступили уже к самым кораблям, то бросали они с верху каменьями, а притом делали безпрестанно огонь из мелкого ружья. Козаки, видя, что им тех кораблей не взять, отступили с такою осторожностию назад, что с их стороны не больше четырех человек ранено было, из которых токмо один от ран умер».

Н. Устрялов, ссылаясь на известия из-под Азова от 2 июня в Древней Российской Вивлиофике, пишет, что казаки от кораблей отступили, «потеряв впрочем не более четырех человек, раненых при отступлении картечными выстрелами; корабли же остались на море при устье Дона».

Царь, узнав, что два корабля стоят в устье Дона, загорелся их захватить. Судя по дневнику Гордона, 17-го, в десять вечера, царский денщик Александр Кикин явился к генералу с приказом быть утром у царя, в готовности срочно отплыть в Новосергиевскую. Далее по дневнику Гордона:

«18 мая был я рано утром у государя; советовались о походе на два Турецкие корабля, выгружавшие в устье Дона провиант. Решили: царю атаковать их 9 галерами и 1000 казаками, мне же занять остров, где вытекает река Каланча. Около 7 часов я отчалил; в 12 часов государь догнал меня, вошел в мой бот и около часу разговаривал со мною о дорогах, по которым войскам итти к Азову, и где стать им при осаде. В 3 часа я вышел на берег с немногими, и с высокого кургана осматривал окрестности Азова. Ветер был противный. В 10 часов ночи мы прошли Мертвый Донец».