Азовский поход - [7]

— Та нимае ничого, капитан. Одна мальвазея с Неаполю, та бочонок хереся мальтийского и бильш нычого. На корапь плыть надобно. Коль позволишь, я мигом.

— Долго цэ. Тащи мальвазею! На безрыбье и раком дашь!

Кныш ускоренно протопал к баркасу, а я, умышленно не обращая внимание на насупленных Царёвых Слуг, взял под руку Гната-"бойцового петуха" и проникновенно забубнил, дыша на него перегаром:

— Гнат, друже, а что ушица у нас со вчерашнего осталась? Дюже я уважаю по утру с похмелья юшечку похлебать. Ты уж расстарайся, уважь, братан. Тама ещё пол сома-рыбы в бочонке киснет. Посидим счас, погутарим-побалакаем, на грудь примем, здоровьишко подлечим.

Сотник судорожно сглотнул, покосился на мордастого "подпоручика" и подмигнул мне:

— Счас сделаем, капитан.

И тут же начал пинать ещё спящих казаков и раздавать ЦУ ближним неопохмелённым страдальцам. Табор забурлил. От шлюпки припыхтел Мыкола, катя перед собой почти семипудовый бочонок с вином. Несколько добровольцев кинулись ему помогать. Кныш, как ни в чём не бывало деловито занялся хозяйством:

— Ты, чернявый, неси вон тот пустой казан… Так, держи ровней. — и выбулькал в казан литров десять мальвазеи из бочки.

— А теперь потихонечку… Держи крепче, наклоняй! — пристроил над бочкой "баклажку" с оставшейся чачей (А оставалось около восьми литров) и нежнэнько сцедил чачу в бочку с мальвазией.

— Да здравствует Ёрш!!!

"Подпоручик" со своими прихвостнями решил, наконец, вновь проявить иннициативу:

— Ты, холоп! Ты и твой брат арестованны!

Четверо в зелённых кафтанах окружили нас с Николаем.

— Шо? Опять за рыбу гроши? — возмутился Кныш.

— Сударь, вы выполняете приказ Главнокомандующего российской Армии боярина Шеина или генерал-адмирала Лефорта, или самого российского царя Петра Первого? — без всякого придуривания спросил я спокойно и строго.

— Или это ваша личная иннициатива, любезный? Арест Посла другого государства, равнозначен объявлению ему войны. — добавил я по-немецки.

Мордатый, подозреваю, что это был Репнин, был в явном замешательстве. Только что он видел сиволапого мужика, изьясняещегося чёрт знает как и… вдруг, от этого лапотника услышал голос и речь аристократа.

— Если это твоё самодурство, "подпоручик", то мне тебя жаль. Быть тебе битому батогами и сосланному в солдаты.

— Значит так, служивый. Ты сейчас со своим воинством скачешь в штаб генерал-адмирала Франца Яковлевича Лефорта и говоришь там, что прибыл Чрезвычайный и Полномочный Посол из Буянии от Его Светлости Князя Буянского, Магистра Ордена Православных Отшельников к Его Величеству, Царю Российскому Петру Алексеевичу Романову. Запомнил?

— Передашь лично подарки от Князя Антона Буянского — я полез в свою торбу. Достал блескучую шариковую авторучку в роскошном подарочном футляре и небольшой отрывной блокнот "в клеточку":

— Отдашь это главнокомандующему боярину Шеину, дабы было ему чем и на чём победные реляции о взятии Азова писать. — я открыл футляр, взял ручку, демонстративно щёлкнул кнопкой и быстро, двумя росчерками изобразил бидструповскую голубку с пальмовой веточкой в клюве на первой странице блокнота. Затем этот лист вырвал, но опять вложил под обложку. Защёлкнул показушно авторучку. "Пёстренькие" и Гнат внимательно наблюдали за моими манипуляциями.

Потом извлёк жестяную банку, где-то на фунт прекраснейшего "вирджинского" трубочного табака, а вместе с ней и расписную пластиковую шкатулку, в которой лежала пенковая трубка и пьезоэлектрическая газовая зажигалка со встроенным светодиодным фонариком. Демонстративно набил трубку табаком из жестянки и раскурил её от зажигалки. У Гната и "подпоручика" глаза буквально на лоб полезли, когда я после прикуривания трубки, включил на зажигалке фонарик.

— А это генерал-адмиралу Францу Яковлевичу Лефорту. Смотри сюда, полковник. Вот тут нужно нажать, ежели хочешь получить огонь, а вот на эту белую кнопочку, ежели нужен только свет. — Я несколько раз перед носом толстомордого пощёлкал зажигалкой и включил фонарик.

— Да гляди, служивый, коль испортишь княжий подарок до вручения генералу, то быть тебе битому плетьми на конюшне и разжалованному в холопы.

— А вот эту диковинку сам Князь посылает лично Алексашке Меньшикову, царёву другу и любимцу. — я вытащил из котомки небольшой светодиодный фонарик на 500 кандел. — Вот эту пупочку следует нажать. — несколько раз включил и выключил фонарик.

— Скажешь, наш Князь, зная душевные терзания царёва Друга Александра, специально посылает ему фонарь, чтобы, значитца, он, Меньшиков, светил себе под ноги, когда лезет в тёмные делишки. Дабы не свернуть себе ненароком шею.

— Всё понял, полковник? Повтори…. — полковник ошарашенно забубнил. — Вот так и передашь, слово в слово.

Я достал из торбы несколько полиэтиленовых пакетов с форм-замками. В маленький вложил и "залепил" фонарик для "мин-херца", в больший табак и шкатулку для Лефорта и оба подарка закупорил в третий — наибольший пакет. В такой же пакет вложил блокнот с авторучкой для Шеина. Затем полез опять в торбу и достал собственный нож в ножнах:

— Этот нож передашь капитан-бомбардиру Петру Михайлову от меня. Скажешь, капитан-бомбардир Иван Смолокур вызывает его на состязание, узнать, хто лучше из нас стреляет из пушек. — я вложил нож в руки прихуевшего толстомордого.