Азиаты - [12]

Никогда ещё Апраксин не испытывал не себе столе сильного царского гнева. Хотел было сыскать оправдание, но видя, как дёргается у государя щека и топорщатся усы, удалился. Пётр же, успокоившись малость, сказал Волынскому:

— Завтра же, Артемий, отвези нас с Екатериной к рыбакам на Учуги. Устал от вас — отдохнуть надо.

На следующий день царская галера, сопровождаемая четырьмя шлюпками, заполненными гвардейцами, отправилась по протокам в места заповедные, где ловилась для государева стола и отправлялась живьём в Санкт-Петербург красная рыба. В заводях, где рядком стояли рыбацкие хижины, была первозданная тишина, лишь на ивах, склонённых над прозрачной водой, посвистывали птицы, в воде лениво передвигались огромные осетры. Низкорослый, кряжистый рыбак по кличке Сом снял со стены острогу, взвесил на руке, затем кинул в воду и выволок бьющегося осетра. Жена рыбака тут же подхватила добычу и поволокла на задний двор. Пётр взял из рук рыбака острогу, прицелился в огромного осетра, однако промахнулся и метнул острогу ещё раз. Рыба серой тенью метнулась в сторону и исчезла. Сом сел на крылечко у самой заводи, сказал довольно:

— Распужали, теперь не скоро соберётся. Разве что мясца бросить — приманить.

— Не надо, — остановил его Пётр и поинтересовался: — Как берут осетра живым и невредимым?

— А очень просто, государь. Есть такая сеть — аханом называется. Аханами осетров ловим на взморье, а тут они живут да плавают ради нашего удовольствия, для сковороды. Ко двору вашего величества возим со взморья живую рыбу, в особых чанах.

К ужину жена Сома подала шашлык из осетра, приправленный гранатовым соком. Целую горку спелых гранатов поставила в чаше перед царём и царицей. Пётр с Екатериной выпили, отведали шашлыка, беседуя с рыбаком.

Гранаты из Персии? — спросил Пётр.

— Оттуда, — подтвердил Сом. — А может, и из самой Мидии. Купцов-то на гостином дворе в Астрахани — каких только нет! И индусы, и персы, и сарты самаркандские. Им пути во все концы света открыты.

— То-то и оно, — согласился Пётр. — Купцам всё доступно, а я уже какой год пробиваю дорогу в Индию, а дальше Астрахани пока не уехал. Хотел с востока зайти — хивинский хан помешал; с запада зашёл — кавказские князья поперёк дороги встали, да и Каспий обиделся, разбросал корабли.

— Громоздкие больно корабли-то. К морю нашему больше годятся расшивы, бусы, струги. Купцы давно приноровились к Каспию, не говоря уж о рыбаках. А туркмены по морю как по большой луже плавают, ничего не боятся. У них киржимы — большие лодки с одним парусом. Этим никакие бури не страшны, скачут по волнам» как лягавые собаки по полю.

Ночевала царская чета в деревянной избе на палатях. Чуть свет Пётр с детворой отправился рыбачить. Взял удилище, ботфорты надел выше колен, сел на берегу под ивой. «Хорошо здесь, — подумал с удовольствием. — Чёрт меня дёрнул родиться царём — прожил всю жизнь без отдыха!» Только так подумал, и вот уже ребятишки зовут:

— Великий государь, никак за вами околотошный, а с ним енярал с усами!

Оглянулся царь, встал. Человек в морской форме доложил, покачиваясь от волнения:

— Кабинет-курьер-Чеботарёв! Смею доложить о прибытии с секретной бумагой от консула, господина Аврамова.

— Где бумага? — Пётр протянул руку, предчувствуя, что весть должна быть весьма важная.

Кабинет-курьер торопливо вынул свиток, из сумки, подал царю. Пётр быстро прочёл, широко улыбнулся и облегчённо вздохнул:

— Ну вот, и на нашу улицу пришёл праздник…

В письме сообщалось, что из Исфагани в Решт приехал визирь шаха с сообщением астраханскому губернатору Волынскому о том, что «угнетаемая афганцами Гилянь с радостью отдаётся могущественному покровительству России и с нетерпением ждёт победоносные русские войска». Далее сообщалось, что афганцы захватили персидскую столицу, шаха Хусейна бросили а подземелье, но его визирю и наследнику, бежавшим в Гилянь, удалось скрыться. Ныне молодой принц Тахмасиб намеревается отправить к русскому государю своего посланника Измаил-бека, но не уверен, возможен ли договор с Россией.

— Возможен договор и необходим! — выговорил, ни к кому не обращаясь, Пётр и приказал немедля доставить к нему Волынского, Апраксина и Толстого.

Они явились в Учуги незамедлительно. Пётр сам зачитал им письмо консула. Спросил у Волынского:

— Велика ли Гилянь — сколько туда потребуется войск?

— Великий государь, Гилянь, как провинция, велика — в ней одной можно разместить всю российскую армию…

— Дело говори!

— Ежели по-деловому, то в Гиляни лишь одно достойное внимания место — это город Решт. Стоит он на берегу моря — там и базары, и лавки, и купечество в караван-сарае обретается. Мнится мне, двух батальонов хватило бы Решту, на первый случай.

— Не мало? — Пётр перевёл взгляд на Апраксина.

— Нет, государь, не мало. Для двух батальонов потребуется шесть судов, но, дай Бог, им проскочить через море с севера на юг да не угодить в шторма. Надо на флагманский корабль капитана умелого сыскать. Я бы на сей раз назначил лейтенанта Фёдора Соймонова: два года назад он проводил гидрографию на Каспийском море, берега хорошо знает. Он и во время похода к берегам Персиды со мной постоянно был.