Азбука осознанности - [4]
Страна, которая мыслит такими категориями, не может принять эволюцию. Все уже случилось — теперь будущего нет. Золотой век пришел и кончился; теперь есть только тьма и смерть.
Америка — совсем как ребенок. Триста лет в сравнении с девяноста тысячами — это просто маленький ребенок. Он смотрит на мир широко открытыми глазами, готовый к развитию, росту. У него нет прошлого, о котором нужно беспокоиться. Несмотря на третьесортных политиков, Америка будет развиваться — развиваться в новое человечество.
Жить нужно тотально, жизнь нужно праздновать. В жизнь нужно войти — это единственный способ ее узнать. Не в лаборатории, не вникая в атомы жизни, не анализируя элементы… это составные части жизни, но жизнь больше, чем сумма всех своих частей.
Кто-то играет на гитаре, играет красивую музыку. Ученого заинтересует гитара, не музыка. Он подумает: «Откуда она берется?» Он может заинтересоваться пальцами музыканта и инструментом. Он начнет анализировать инструмент и обнаружит немного дерева, несколько струн, еще что-нибудь — но это не музыка! А если он проанализирует пальцы музыканта, он найдет немного крови, кости, кожу — и это не музыка! Музыка — нечто большее. Руки музыканта и гитара — просто возможность для запредельного спуститься на землю.
Красота розы — разве это просто сумма всех ее частей? Согласно обычной математике, должно быть так; но это не так. Красота — это нечто большее. Просто складывая все химические элементы, воду, землю, воздух, все, из чего состоит цветок… даже если вы сложите все это вместе, красоты не возникнет. Красота — это нечто большее; поэтому при анализе она исчезает.
Если вы пойдете к химику, ученому, чтобы спросить о красоте розы, он станет анализировать ее. Анализ — метод науки. Анализ означает разделение целого на части, чтобы узнать, из чего оно состоит. Но, как только вы разнимаете части, невидимое «нечто большее» исчезает. Невидимое «большее» существует в органическом единстве; оно не поддается анализу. Это синтез, тотальность, целостность.
То же самое верно в отношении всех высших ценностей. Красивое стихотворение — не просто слова, из которых оно состоит; это нечто большее. В противном случае любой человек, который умеет ритмично складывать слова, становился бы Шекспиром, Калидасом, Мильтоном, Шелли. Тогда любой лингвист, грамматик становился бы великим поэтом. Этого не происходит. Вы можете знать всю грамматику языка, можете ознакомиться со всеми словами языка, но все же быть поэтом — совершенно другое явление. Сначала приходит поэзия, потом слова, а не наоборот — не так, что вы подбираете слова, и возникает поэзия.
Ученики Чарльза Дарвина однажды сыграли шутку с великим ученым, — потому что он постоянно исследовал всевозможные формы жизни и классифицировал, к какому виду принадлежит какое-либо животное или насекомое.
У него был день рождения, и ученики придумали шутку. Они разделили на части множество насекомых и склеили их — лапки от одного, крылышки от другого, голову от третьего, брюшко от четвертого, и так далее. В конце концов, из двадцати насекомых им удалось склеить одно новое насекомое, которого никогда не существовало.
Они принесли его Чарльзу Дарвину и сказали:
— У нас для вас большой сюрприз — это наш подарок ко дню рождения. Возможно, вы никогда не встречали такое насекомое! Мы припрятали его для сегодняшнего дня. Скажите нам, к какому виду оно принадлежит, как оно называется?
Дарвин посмотрел на насекомое и задал ученикам только один вопрос:
— Оно жужжит?
Они сказали:
— Да, когда оно было живым, оно жужжало.
— Значит, — сказал он, — это жужжалка[1]!
Вы можете сложить части вместе, но выйдет только жужжалка; вы не сможете создать жизнь. Вы не сможете создать новую форму, новое проявление чего-то живого.
Никто не верит в солнце, в луну, — потому что они есть. Люди верят в Бога, ангелов, дьявола или еще во что-нибудь, потому что их нет. Вы просто создаете системы верований, чтобы было за что ухватиться.
Каждый человек — и мужчина, и женщина; но вы отождествились только с одной частью своего существа. Вы думаете, что вы мужчина, но внутри вас есть также и женщина, ждущая своего признания, принятия. А вы продолжаете отрицать ее. Вы говорите: «Я мужчина». Вы останетесь однобоким. Если вы женщина, внутри вас тоже есть мужчина, который ждет, а вы продолжаете отрицать этого мужчину. В таком случае, вы никогда не будете единым целым, вы всегда будете оставаться расщепленными.
Существует точка осознанности, понимания, видения, где ваши внутренние мужчина и женщина встречаются, смешиваются и исчезают друг в друге. Именно это Уильям Блейк называл «внутренним бракосочетанием», — когда вы становитесь и тем и другим, обоеполым: и мужчиной, и женщиной. У нас в Индии есть для этого прекрасный символ —
