Азбука любви - [22]

Я буквально онемела. Он плакал, когда говорил мне все это, и я сказала, что все в порядке, что я все понимаю. Но на следующий день, когда я ела сэндвич в ближайшей кофейне, я вдруг заметила, что женщине, сидящей напротив меня, на вид лет сорок с небольшим, и очень может быть, что они с Кейт ровесницы. Я знала, что это не Кейт, но все равно не могла не уставиться на нее. Она углубилась в чтение каких-то бумаг, видимо, каких-то важных документов, поэтому я чувствовала, что могу смотреть на нее сколько вздумается, она все равно ничего не заметит.

Я пыталась понять, каково это — быть такой старой. У нее был обычный набор изъянов, но когда я присмотрелась повнимательнее, то увидела нечто, о чем раньше никогда не задумывалась. Кожа вокруг ушей была вся в морщинистых складках, так что сразу появлялось желание ее разгладить. Потом, когда она повернулась, чтобы снять пальто со спинки стула, я заметила, что сзади у нее на шее складки, почти такие же толстые, как надетая на шею цепочка. Вокруг глаз у нее было черным-черно, и это были не просто круги под глазами после недосыпа. Круги шли вдоль линии носа вплоть до самых бровей, из-за этого глазные впадины казались бездонными.

Джон сказал мне однажды, что больше всего на свете Кейт боится стареть, потому что чувствует, как становится невидимкой. Джон сказал: она все меньше уверена в себе и все меньше в ней задора. Вот еще одна причина, почему он чувствует себя перед ней виноватым.

Женщина заметно нервничала. Она извинялась, когда люди ее толкали, она все время глуповато мне улыбалась, она попыталась заговорить с парнем, который пришел убрать со стола, хотя тому было на нее наплевать. Когда я заметила, что она засобиралась уходить, я специально опрокинула чашку с кофе, чтобы темно-коричневая жидкость разлилась по ее бумагам.

— Извините, — сказала я, пока она старалась как можно быстрее все вытереть набрякшей от кофе бумажной салфеткой во избежание более тяжких последствий. — Я просто вас не заметила.

Казалось, она готова была заплакать. К нам подлетел хозяин кафе. Лет двадцати пяти, брюнет, красавчик, прямо вылитая итальянская кинозвезда. Я ему улыбнулась, он задержался на мгновение и улыбнулся мне в ответ. Мы вместе стали наблюдать, как женщина мельтешит руками по столу, пока наконец он не вспомнил, зачем сюда явился, и не начал вытирать бумаги влажным полотенцем, которое было у него в руках.

— Стойте, — она чуть не кричала. — Они очень важные. Это по Работе.

Так и сказала. Присвоила Работе заглавную букву, как будто это было все, что у нее есть в жизни. Все, что жизнь ей оставила. После того, как она ушла, я оглядела всех, кто сидел с нами в кафе, и все переглядывались и улыбались. Надеюсь, по дороге в офис с ней приключилось что-нибудь плохое.

На следующий день вечером ко мне зашел Джон и сказал, что был не прав. Что он не может дать мне уйти. Что он что-нибудь придумает, и все образуется. Я взяла за правило приподнимать волосы и просить его поцеловать меня сзади в шею. Я сказала, что женщины это любят, в надежде, что он и с Кейт пробует делать наши с ним штучки.

— Что, гладкая? — спросила я. — Там есть какие-нибудь складки?

Он прошептал мне в шею, что я прекрасна, безупречна и являю собой государственную ценность. Я обернулась к нему так, что его губы прижались к моей щеке прямо возле уха.

— Я бы ни за что не вынесла, если бы была морщинистой уродиной, — сказала я. — Для тебя я всегда буду безупречной.

Он улыбнулся, но что-то было не так. Первый раз я была с Джоном и чувствовала себя виноватой. Он продолжал трогать языком мою кожу до тех пор, пока мне не пришлось его оттолкнуть.

См.: Буфера, До Скончания Веков, Мнимое Сходство, Юность.

П

Повышение

Когда ты счастлива, происходят хорошие вещи. Все дело в том, как относиться к жизни.

Нас попросили подумать над тем, как улучшить атмосферу на работе. А прямо перед этим Джон позвонил сказать, что он меня любит. Я почувствовал себя так, будто весь мир у моих ног.

Почему бы не превратить цейхгауз этажом ниже в кафе для сотрудников, написала я. Закупать каждый раз к ланчу пластиковые тарелки, расставлять по столам графины со свежим апельсиновым соком, установить там кофе-автоматы, чтобы люди могли наливать себе свежего кофе. Мы могли бы тогда говорить о работе, отдыхать, укреплять дух коллективизма, даже приглашать туда клиентов.

Теперь все не переставая подходят ко мне и говорят, какая хорошая была идея. А управляющий даже остановил меня на лестнице и поинтересовался, как мне нравится моя работа. Брайан говорит, что я непременно пойду на повышение. Просто нужно продолжать хорошо работать.

Сегодня Джон ни разу мне не позвонил. Битый час я набирала «Джон, позвони Верити. Джон, позвони Верити», раз за разом. Это попытка читать мысли, только наоборот. Целая куча работы, в которую мне, по идее, надо вникнуть, почивает в забвении в ящике стола. Люди начинают со мной ругаться. Брайан все время хм-хмыкает на меня из своего угла.

Плохо то, что из-за этого кафе для сотрудников мне придется оставаться на работе во время перерыва на ланч. Теперь нельзя будет улизнуть на улицу и встретиться с Джоном.