Азбучная история - [41]

— Ладно, посмотрим, — устало обронил он, чувствуя, что с каждой уходящей секундой как бы развоплощается. Все мысли были теперь об одном: поскорее уйти. Напряженное молчание высасывало из него последние силы. Снимая с крючка шарф, он вдруг заметил на столике у входа листок бумаги, прежде сложенный, но теперь развернутый. Это был проспект маклерской конторы по недвижимости. Из Рёмё. Цветная фотография белого домика с этернитовой крышей и мансардой. Подпись гласила: «Жемчужина постройки 1924 года, срочно продается. Школа, детский сад». Йоаким побледнел, обернулся, держа в руке шарф. Но когда увидел Сюзанну и Дитте, которые стояли рядом, со своими угольно-черными волосами, в одинаковых спортивных костюмах из голубого никки-плюша, не рискнул открыть рот. Ситуация слишком взрывоопасна, а он не хотел скандала при Дитте. Она просто хочет меня подразнить, думал он, если б дело было на мази, наверняка бы сказала. Он нащупал пальто, кое-как надел его, попрощался и, едва держась на ногах, вышел на лестницу.

На часах всего-навсего полтретьего. Он пошел обратно к Эстерпорт, но, вместо того чтобы сесть в надземку, зашагал дальше, в сторону Лангелиние. День выдался погожий, и народ высыпал на воздух — бегуны, молодые мамаши с колясками, пенсионеры, владельцы собак. Он никого не замечал. Зашел в кафе-бар на Эспланаде, выпил чашку крепкого черного кофе, в голове на миг прояснилось. Надо же вернуться на работу! — молнией мелькнуло в мозгу. Поспешил на улицу, поймал такси и через несколько минут был в конторе. Никого из коллег он в коридоре не встретил. Кое-кто сидел за работой, открыв двери кабинета, но Йоаким ни с кем заговаривать не стал. Прошел к себе и увидел на столе записку от начальника: тот срочно требовал его на ковер, для беседы. Йоаким снял пальто и через минуту-другую уже стучал в дверь руководства.

— Войдите! — послышалось из кабинета, где сидел его шеф. Они хорошо знали друг друга, атмосфера в коллективе всегда была прекрасная. Правда, теперь Йоаким чувствовал себя весьма неуютно. Начальник предложил ему сесть, а когда он устроился на стуле, то услышал, что уволен. И не в трехмесячный срок, как обычно, и даже не в месячный. А прямо сейчас. Сию минуту. Он может собрать свои вещи — и до свидания.

17

Йоаким прекрасно знал об этом. Новость не выбила его из колеи. Он был подготовлен, по крайней мере отчасти, так он сказал себе в то утро, когда, листая газету, случайно развернул ее на странице с объявлениями о продаже недвижимости. «Классическая квартира для обеспеченных людей на Азбучной улице, рядом озера, Лангелиние, магазины и кафе на Эстерброгаде. Очень светлая». Светлой она не была, улица для этого чересчур узкая, но все остальное соответствовало действительности. Речь шла о его квартире, ее выставили на продажу. Он узнал и окраску стен, и кухонный пол на маленьких зернистых фотографиях, потом скомкал газету и швырнул в печку. После чего позвонил Сюзанне.

— А что, по-твоему, я должна делать? — спросила она. — Я мать-одиночка с двумя детьми, Йоаким. А это очень нелегко, если хочешь знать.

— Куда вы переедете? — простонал он. — В Рёмё?

Она не ответила. В трубке слышались шорохи помех, или, может, это Сюзанна, разговаривая с ним, поправляла какие-то вещицы.

— Ты увезешь детей в Рёмё?

— Там дома дешевые, — бросила она слегка натужным голосом.

— Но у тебя же достаточно средств, чтобы остаться в этой квартире. Ведь кредит почти выплачен, а проценты низкие.

— Такое впечатление, будто ты живешь в каком-то другом мире, — огрызнулась Сюзанна. — Детей, между прочим, нужно кормить и одевать. Знаешь, почем нынче джинсы?

— Но ведь ты увезешь их от меня.

— Раньше надо было думать!

— Больше тебе нечего сказать.

— А что?

— Добрый теряет все? Такова война, да, Сюзанна?

— Добрый… — насмешливо протянула она. — Стало быть, ты считаешь себя добрым, Йоаким?

Он не ответил. Стоял, пытаясь перевести дух. Потом, наконец, выдавил:

— Ты же не выносишь эту свою кузину.

— Будто тебе что-то об этом известно.

— Да ведь ты только и знай жаловалась на свою родню.

— Могу сказать тебе одно, — резко перебила она. — Карина всегда была на моей стороне. Она тоже пережила предательство. И знает, о чем тут речь.

— К тому же ты неплохо нагреешь на этом руки, — горько сказал он. — Несколько миллионов уж точно в кармане прибавится.

— Оставь свои кислые замечания при себе. Раньше надо было думать.

— Ты обещала, что я смогу видеться с Якобом, если квартира станет твоей.

— Насчет этого ты сам с собой договаривался, — отрезала она. — Я ничего такого не говорила. Это твои собственные домыслы, Йоаким. — Она осеклась и продолжала уже помягче: — Ты же понимаешь, я не могу привязать себя к тому месту, где живешь ты. Мы в разводе, Йоаким. А значит, не будем всю жизнь идти рядом. — Она говорила с расстановкой, медленно, до невозможности назидательным тоном. — При твоем уме и образованности тебе бы Следовало это понять. Да и уезжаем мы не в Техас и не на Луну. Напрасно ты делаешь из мухи слона. И кстати, — добавила она, — пятьдесят тысяч я переведу на твой счет. Стало быть, мы, так сказать, будем квиты.