Азбучная история - [36]

— Я спросил, кому принадлежит квартира, в которой вы проживаете.

— Нам обоим.

— Стало быть, и здесь ее не прижмешь. Хотя вы, конечно, можете подумать о продаже квартиры, — продолжал адвокат, и Йоакиму стало до того тошно, что он со стоном схватился за край стола. Хенрик Вингстед оставил это без внимания. — Выкупить у вас квартиру задешево недопустимо. Это ваш единственный козырь. Раз она действует беспардонно, платите ей той же монетой.

— Но как же с детьми? — вякнул Йоаким. — Вот что мне хотелось бы знать.

— Н-да, в сложившихся обстоятельствах, поскольку брак не зарегистрирован и вы ушли из дома, она в любое время может через суд оспорить родительские права.

— Но я хочу, чтобы родительские права были у нас обоих.

— Таких решений суд не выносит, друг мой.

— И что это означает? Что родительские права признают только за ней?

— Это означает, что воспитанием сына будет заниматься она одна, вы тут права голоса не имеете.

— Но я же его отец!

— Сколько раз я слышал эти слова… — Адвокат запыхтел сигарой. Красный огонек вспыхнул прямо перед глазами Йоакима. — Я очень рекомендую вам сотрудничать с противной стороной. Возможно, тогда вы чего-то добьетесь…

— Так вы полагаете, мне следует вчинить иск о разделе имущества?

— Пожалуй, без этого не обойтись. Ведь она вряд ли с легкостью пойдет на уступки?

Йоаким откинулся на спинку кресла. Из него словно вышел весь воздух. Он обмяк, руки безвольно свесились с подлокотников.

Хенрик Вингстед затушил свою сигару — на дне пепельницы зашипело-затрещало, — сплел руки под подбородком и задумчиво посмотрел на Йоакима.

— Вы когда-нибудь слышали о НЛП? — неожиданно спросил он.

Йоаким, кажется, слышал, однако полагал, что выражение его лица ясно дает понять, что именно сейчас это ему совершенно неинтересно. Тем не менее Вингстед решил, что для него это безусловно полезно.

— НЛП, то бишь нейролингвистическое программирование, — назидательно сказал он, — это совокупность приемов, позволяющих использовать бессознательный язык сердца для создания радикальных, положительных и постоянных изменений. Ведь все на свете есть коммуникация. Ошибок не существует, только обратная связь… Когда вы вошли, я сразу подумал: что за человек к нам пожаловал? Скованный, сбитый с толку. — Он благодушно откашлялся. — Если вы собираетесь биться, надо использовать и другие стороны своей натуры. Вам необходимо побольше уверенности.

— Биться? — возмущенно простонал Йоаким. — Из-за чего мне биться?

— Из-за денег. Вам придется преодолеть ее сопротивление. Тогда будет легче решить вопрос с сыном.

— Но вы же сами говорите, что я практически уже потерял право на сына и должен идти на сотрудничество, и я готов к этому. Не гожусь я для сражений.

Хенрик Вингстед хмыкнул, выпятил нижнюю губу и крепко уперся подбородком в костяшки пальцев. Затем он пустился в пространные рассуждения о ресурсах, попутно коротко затронув реальность, регионы и коммуникации. Йоаким кипел от негодования, лишь изредка выхватывая из потока адвокатской речи отдельные фразы. Но остановить Вингстеда не мог. Покосился на часы. Почти полтретьего. Он пробыл здесь без малого час сорок пять. Вингстед курил, разглагольствовал, легонько упирая сигару в нижнюю губу.

— Суть вашей коммуникабельности проявляется в том отклике, какой вы получаете, — говорил он. — Вам нужна гибкость и уверенность в своих силах.

Безостановочное пустословие. А минутная стрелка отметила начало нового часа ценой в две тысячи крон.

15

Встретились они в «Иллуме»[7]. Йоаким пришел первым, Сюзанна опоздала на десять минут. Он сидел у подножия эскалатора и сразу ее заметил: она спускалась вниз, положив ладонь на поручень и устремив взгляд куда-то над его головой. Он нашел, что выглядит она очаровательно. С тех пор как он видел ее последний раз, она успела снова перекраситься в брюнетку, и это очень шло к ее бледности и вздернутому носику. Она опять стала похожа на лесного бесенка. Неизъяснимая радость пронзила его. Он вовсе не надеялся снова завоевать ее, да и не желал этого, просто, увидев Сюзанну на эскалаторе, почему-то воспрянул духом. Поспешно вскочил, расплескав кофе на блюдце, ласково окликнул ее по имени. Она тотчас обернулась, без улыбки скользнула по нему равнодушным взглядом, и тут он увидел, что лицо у нее все же совершенно чужое. Совершенно незнакомое. Она поздоровалась, сунув ему в руку кончики пальцев, поплотнее запахнула пальто, села.

— Рад тебя видеть, — сказал Йоаким. — Как поживают Дитте и Якоб?

— Вот этого не надо, — отрезала она. — Не забывай, мы расстались.

Он в замешательстве покачал головой, словно нежданно-негаданно получил оплеуху.

— Я прекрасно помню, — примирительно сказал он, — и ничего такого в виду не имел.

— Вот и не заводи подобных разговоров. — Она взяла в руки меню, пробежала взглядом по строчкам. — Я смотрю, ты уже сделал заказ.

— Да, решил, что неплохо бы выпить чашечку кофе.

— Я ничего заказывать не стану. — Сюзанна сморщила носик, захлопнула карточку. Варежки она не сняла, но размотала шарф, накинула его на плечи. — Давай о деле, и покороче.

— Как хочешь, — миролюбиво сказал Йоаким. — Тебе начинать.