Азау (Рассказы) - [2]

Наступил срок и в пятницу, перед пасхой, Кызмыда родила мальчика. Люди от души поздравляли Берда, они радовались, что небо сжалилось над теми, кого они так любили, и благодарили бога за это.

Но кто из бедных землепашцев мог быть счастлив в те времена? И сами они, и дети их, и скот – все было собственностью князей и те делали с ними, что хотели.

Той же весной, когда у Кызмыда родился мальчик, борзая сука князя принесла ей щенков. Сука тут же издохла, из щенков выжил только один и его выкармливали коровьим молоком. Однажды князь охотился возле Ганиса. Кызмыда сидела у ворот с ребенком на руках. Князь проезжал мимо и его взгляд остановился на ней – высокая, белокожая, полная женщина в летах и ребенок, похожий на нее, пухлый, словно сдобная булка. Он смотрел на мать и улыбался, как солнышко.

Князь со свитой остановился у ворот дома, вызвал Берда и сказал ему:

– Слушай! Я пришлю тебе своего борзого щенка, пусть твоя жена кормит его грудью и не вздумает оставлять голодным. Я вижу, у нее достаточно молока и она сможет хорошо выкормить его. И если попробуете не сделать этого, я вас уничтожу.

Он повернул коня и уехал.

На другой день князь прислал щенка с одним из моурау и тот еще раз предупредил, что щенок, упаси бог, не должен оставаться голодным.

Шло время. То ли человеческое молоко было не впрок щенку, то ли в нем самом был какой изъян – одному богу известно, – но щенок сильно отощал.

Как-то князь снова приехал охотиться в Ганис. Он спешился у ворот Берда и вошел во двор. Кызмыда сидела на пороге дома, ребенок был у нее на руках, а щенок лежал возле ног. Князь стал рассматривать щенка и, увидев, что он худой, закричал, сверкая глазами:

– Разве я не сказал вам, ослы, чтобы вы как следует выкормили его?

Он вырвал из рук матери ребенка, схватил его за ноги и, размахнувшись, ударил об ее голову. У мальчика переломился позвоночник, он несколько раз дернулся и умер.

Князь снова закричал:

– Я выколю тебе глаза, если ты не выкормишь щенка!

Собрались бедняки и похоронили мальчика. Долго говорили о своей несчастной жизни, но были бессильны изменить что-либо, поэтому дальше разговоров дело не пошло.

А Кызмыда начала кормить щенка. Народ тогда был скован железными цепями и не мог распоряжаться даже собственной жизнью. К тому же люди многого не понимали и думали, что влачить рабское ярмо от рождения до смерти им суждено свыше. Что человек рожден для свободы, многие из них и не подозревали:

Что только не сделает сильный, чего только не простит слабый! Несчастная женщина кормила щенка, ведь слов князя страшились тогда, как небесного грома.

Щенок подрастал и становился все более шкодливым. Однажды он прокусил женщине грудь. Место укуса покраснело и вспухло, грудь отекла, нагноилась. У Кызмыда начался жар, она слегла. Никто не смог помочь ей и через короткое время она умерла. Снова собрались люди, похоронили ее, оплакав, сказали: «Светлая тебе память!», и разошлись.

Все очень горевали по поводу ее смерти: Ведь Берд-спокойный и справедливый человек- жил у самого выхода из ущелья и любому усталому путнику был добрым хозяином, а Кызмыда-веселой и хлебосольной хозяйкой. Любого, кто попадал к ним, она встречала, как родная мать, и потому люди любили ее.

Берд на протяжении целого года устраивал по жене поминки, на них он потратил все свои убогие сбережения и обеднел окончательно. Он остался одиноким на старости лет, жизнь опостылела ему. Люди помогали ему, как могли, но все же часто некому было испечь для него хлеба и он оставался голодным. В конце концов Берд потерял разум от горя и лишений. Он бесцельно бродил по округе. Иногда ему казалось, что за ним гонится князь, и тогда он бежал, не разбирая пути и крича:

– Князь идет, князь! Ребенок! Спасайте ребенка!

Изнемогая от бега, он падал ничком на землю. Если кто-то пытался остановила его, он начинал бессвязно жаловаться на князя.

Однажды в январе Берд исчез. Через некоторое время его нашли замерзшим на перевале Дзимыр. Когда в Кудском ущелье узнали об этом, вновь собрался народ. Тело Берда привезли домой. Соседи похоронили его рядом с Кызмыда, сказали: «Светлая вам память!», и устроили поминки за счет общества. Дом Берда опустел и только крик совы доносился оттуда по ночам.

Народ изнемог от притеснений. После гибели Берда и его семьи людей охватил гнев. Кто ушел в абреки, кто укрылся в горах. Податей больше не платили, убили многих моурау. Но все же князь, благодаря хитрости и змеиному языку, сумел обмануть многих. С помощью одних, он побеждал других. Люди не могли понять друг друга и снова попадали в рабство.

Шли годы. Народ по-прежнему жил во мраке и не видел просвета. Если где-нибудь появлялся человек, призывавший к свободе, князья и их слуги убивали его. Жиэнь становилась все тяжелее.

Как-то весной, в праздник, народ собрался на площади возле крепости. Речь зашла о князе. Встал Мистала Рубайты, седо-бородый старец, и сказал:

– Солнце погасло и луна больше не светит. Земля дрожит от гнева и звезды падают с неба, не? в силах больше смотреть на наши страдания. Подлый князь губит наших жен, гЛэзорит наших дочерей, заставляет женщин грудью кормить щенков. Он обманом привлек к себе молодежь. Мы не верим друг другу и гибель наша близка. Так протянем же друг другу руки, объединим наши. сердца и дадим перед святынями клятву единства!