Азартный мир. Замок - [56]

Выторговал себе условие, чтобы на меня не давили со сроками, объяснив, что в книге Оскара очень много непонятных слов или применённых странным образом выражений, поэтому каждый день скорость перевода текста будет разной.

Лир и Арнольд долго не понимали причину, поэтому пришлось разъяснять, что в русском языке одинаковые слова имеют разные значения, и в таких случаях нужно понимать смысл написанного из контекста. Привёл пример со словом «ключ»: что это ключ, открывающий замо́к, а также родник с водой, бьющей из-под земли. Также слово «замок» пишется одинаково, но можно произнести замо́к, и это будет закрывающий механизм, а можно произнести за́мок, а это уже будет крепость, наподобие той, в которой мы находились. Объяснил им, что это лишь два примера, а, вообще, таких слов множество, кроме того, в русском языке есть слова-синонимы, которые могут перевод превратить в бессмыслицу, если всё просто машинально записать, не думая над смыслом. Всё это, разумеется, мне пришлось написать на дощечке мелом, что очень затягивало объяснения и сильно раздражало.

Епископ, недовольно ворча, костерил всех основателей моей нации за то, что они создали такой идиотский язык, но в итоге смирился. Оказалось, что он уже листал трактат и встречал там написание слова «ключ», поэтому поверил мне.

Кстати, под основателями нации старик имел в виду не правителей народа, а богов, которые дали нам земли и наш язык.

После ворчания старого эльфа пришлось задуматься: или в этом мире совсем другие понятия… или земные знания о формировании языков сильно заблуждаются. С момента знакомства с седобородым и последующего появления здесь я уже не был уверен, чьи знания в этом вопросе были правдой, а чьи — заблуждением.

…

С начала работы над переводом трактата прошло три недели.

Я каждый день ходил на тренировки, а вечерами находился в комнате Амалии, переводя и аккуратно записывая текст в пустую книгу. Страницы книги были выполнены из какой-то тонкой матовой кожи, а писал я специальными чернилами, которые нельзя смыть или стереть.

На перевод я тратил не более двух часов в день, а ещё час-полтора общался с Амалией, расспрашивая её об этом мире, рассказывая о своём и просто хорошо проводя время.

Условия моего проживания изменились кардинально. Помимо само́й комнаты, которая была просто шикарной, по сравнению с предыдущей камерой, изменился и остальной мой быт.

Меню стало гораздо разнообразнее — я смело заказывал то, что хочу, и для меня это готовили. Также мне выделили личную рабыню — четырнадцатилетнюю девочку, которая поддерживала порядок в комнате, относила на кухню мои заказы, а также выполняла прочие поручения. На ней был такой же ошейник, как и на остальных рабах, но одели эту девочку в нормальную одежду служанки.

Быстро стало понятно, что одной из задач рабыни было «согревать мою постель», а проще говоря, спать со мной. Но подобного безобразия с ребёнком даже в мыслях своих допускать не хотел, педофилия — не по моей части.

Эрика, а именно так звали девочку, сильно беспокоилась из-за того, что я к ней не притронулся. Видимо, рабыня получила однозначные инструкции от своих хозяев и нервничала, что её накажут за неисполнение.

Беспокойство девочки в данном вопросе я заметил сразу. Мы договорились, если Эрику вдруг спросят, она ответит, что я провожу с ней ночи. Я тоже не буду этого отрицать при подобных вопросах. На случай появления внезапных гостей пришлось разрешить девочке спать со мной. В прямом смысле — просто спать на одной кровати.

Но, так или иначе, я и правда получал от рабыни удовольствие перед сном — массаж. После долгого дня тренировок, вечера за переписыванием книги, а также достаточно бурного времяпрепровождения с Амалией, массаж был чем-то божественным.

После моего переезда мои земляки стали бросать на меня ещё более злобные взгляды, чем раньше. Они были в курсе, что меня по какой-то причине перевели в центральное крыло замка и знали в каких условиях я стал жить. Но никто понятия не имел, за что я получил подобные преференции, поэтому, скорее всего, сами себе придумали какую-нибудь гадкую причину.

За прошедшее время, кроме перемен, коснувшихся лично меня, произошли перемены, затронувшие весь за́мок. Каждые два-три дня сюда прибывала новая группа солдат. Первым приехал большой отряд из гномов и эльфов, среди которых были и воины, и маги.

Маги сразу по прибытию занялись возведением рунного защитного барьера вокруг замка. Затем этот отряд занялся установкой по всему периметру как магических, так и обычных ловушек.

Это я узнал от Амалии, предупредившей меня «не выкинуть очередную дурость и не ходить за территорию замка, тем более ночью», ведь вероятность попасть в ловушку и погибнуть была довольно высокой.

После гномов и эльфов приезжали разные отряды, и все они просто оставались возле храма. Когда места для размещения в казармах и окружающих постройках закончились, рядом с полигоном стали возводить палаточный лагерь.

По всей окружающей территории организовали круглосуточные патрули, а для всех обитателей замка определили несколько разрешённых маршрутов, по которым можно было безопасно передвигаться, чтобы не получить по шапке от встреченного патруля и не попасть в какую-нибудь ловушку.