Азартные игры высшего порядка - [4]

Окинув дорогу и небеса быстрым любопытным взглядом, Чарли вновь поглядела вперед. Там, впереди, картина открывалась теперь более чем впечатляющая, однако Чарли отнеслась к ней спокойно, поскольку видела уже не впервые: нечто вроде реально достижимого края мира, где земля сходится с небом по идеальной горизонтали.

Чарли покосилась на спутника — пока она вертелась, он достал откуда-то странного вида пузырек, длинный и ребристый, с какой-то синей жидкостью внутри, и как раз занимался поглощением из пузырька синей жидкости. Покосился на Чарли, оторвался от горлышка и протянул ей:

— Глотни.

Она машинально взяла, подозрительно поглядела на жидкость:

— Что это?

— Тонизирующее. Попробуй.

Глотнула.

Ух ты! Вкусно — неописуемо! И так же неописуемо крепко. Ну ясно — тонизирующее.

Наверное, стоило отказаться. Но это тогда надо было сразу. И Чарли не удержалась — сделала еще глоток, а потом еще несколько. Тут тонизирующее и кончилось. Она с удивлением посмотрела на пустой пузырек, потом с укором — на Леху. Он виновато развел руками. Чарли вспыхнула:

— Ты что, алкоголик?

— Нет. Это я специально тебе взял. Для храбрости.

— Мне?.. Для храбрости?

Она секунду хлопала глазами, потом засмеялась, откидываясь на спинку. От тонизирующего стало тепло и весело. Тут и до храбрости, как говорится, один шаг. Сказать ей было нечего. Да и что тут скажешь?

Леха сбросил скорость, к горизонту подъезжали на самой малой. Дорога впереди упиралась в голубой небесный свод, обрываясь как бы в никуда. Машина ползла прямо к этому обрыву — медленно и решительно, как танк с двумя камикадзе внутри.

Чарли ожидала, что Леха велит ей пригнуться или даже залечь от греха на пол под сиденья: силовое поле «свода» — это вам не декоративная голубая портьера: насмерть скорее всего не убьет, но если приграничные сканеры засекут постороннего, сознание может вышибить суток на трое, и не факт, что без пожизненных клинических последствий. Автомобиль коснулся уже «свода» капотом, а никаких руководящих указаний типа «ложись!» от соседа все не поступало.

Они пересекали границу силового поля. Сюрреальное должно быть зрелище, если глядеть со стороны: машина, достигнув обрыва, не падает в бездну, а начинает постепенно исчезать в небосводе, сошедшемся с землей, словно тонет в бесплотной голубизне, уходя сквозь нее в какое-то иное измерение.

Когда сияющая полоска «свода» стала наплывать, мерцая, на прозрачный колпак кабины, Чарли невольно съежилась, поджав ноги, и все-таки нашла в себе силы не зажмуриться, проследила глазами, как поле «свода» проходит мимо, совсем рядом с ее плечом и уходит дальше назад, обтекая неоновой лентой полусферу защитного колпака.

Надо же — пропустило.

В полуметре за границей поля шла отвесная металлическая стена, прямо напротив дороги в этой стене имелись огромные ворота, разъехавшиеся перед ними с тихим гулом. Машина миновала ворота, и те вновь натужно загудели позади, закрываясь.

«Кап» въехал в просторное помещение, напоминающее большой гараж. Чарли машинально окинула взглядом знакомую картину: по правую сторону отдыхают в ряд грустные мастодонты — допотопные туристические автобусы, по левую раскинулась крытая грузовая платформа, вдоль нее дремлют рядком, как кабанята возле матери, полосатые электрик-"капы".

Здесь Чарли тоже уже приходилось бывать. Вот только попадала она сюда преимущественно в одном из мастодонтов и исключительно при выключенном «своде». Сюда же им очень скоро предстоит приехать в последний раз: сегодня завершается очередной галактический рейс «Ковчега» — гигантского межзвездного комплекса, своего рода курорта, а по сути транспортника, соединившего в себе воедино космический корабль с уникальной станцией — рукотворным уголком Земли, призванным быть для людей родным домом в течение долгих месяцев межзвездных перелетов. Сегодня «Ковчег» прибывает в Солнечную систему после обычного своего полугодового рейса по галактическим колониям Земли. На Землю многокилометровый комплекс, само собой, не опустится; выйдет из экс-пространства, ляжет на околоземную орбиту, после чего пассажирам останется только дождаться, сидя на чемоданах, грузопассажирских челноков с Земли.

Чарли хоть и родилась на Земле, большую часть сознательной жизни провела вдали от родной планеты, в развивающихся колониях, где ее трудяги-родители долгие годы пытались сколотить себе капитал. На пятнадцатом году самоотверженного труда на ниве колонизации им наконец повезло, хотя и не совсем в той области, на которую они делали основную ставку, поскольку вгрохали в нее все силы, знания и лучшие годы своей жизни. А удачу им принесло в конце концов побочное увлечение мамы, служившее с момента создания семьи главной мишенью для папиных шуточек и едких подковырок: любимым маминым хобби с младых ногтей были азартные игры с государством и владельцами крупных межзвездных компаний — в лотереи, плэнет-рулетки, галактик-лотто и прочие лохотроны. Каково же было их всеобщее удивление — в том числе и самой мамы, — когда в каком-то очередном вояж-гейме она выиграла самый дорогой круиз по галактике, с заходом в крупнейшие процветающие колонии Земли. Им обламывалось путешествие для всей семьи на грандиозном, единственном в своем роде межзвездном лайнере-станции. Правда, вторым классом и в один конец — до пункта назначения «Ковчега», то есть до самой матушки-Земли. Родителями это знаменательное событие было воспринято как знак Судьбы. Всего семейного капитала, сколоченного за четырнадцать лет, должно было хватить на перелет от Глоба, который они в последнее время осваивали, к Адонису — ближайшей из развитых планет, куда заходил «Ковчег», на покупку домика на Земле, где-нибудь в Австралии или, на худой конец, в южных областях исторической родины — Польши, и на открытие там своего маленького дела, а какого именно — на месте будет видно. В полете семья Чарли находилась три с лишним месяца, четыре раза они покидали «Ковчег» ради дежурных экскурсий по колониям; и вот, надо же такому случиться, в последний день полета у Чарли нежданно-негаданно появилась возможность попасть в строжайше запретную для пассажиров зону — в помещения ведущего корабля.