Аз-Зейни Баракят - [43]

Прими мой привет.

Вместе с тобой молю, дабы ниспослал аллах безопасность этой стране.

Хранитель мер и весов земли египетской, вали Каира Аз-Зейни Баракят бен Муса.

ОМРУ БЕН ОДВИ

Омру не выпускает Саида из виду, даже когда его нет с ним рядом: выведывает о нем у его братьев семинаристов. Сидит тихонечко среди них и потом как будто невзначай задает вопросик — теперь-то он точно знает, как надо спросить. «Никто из вас не видел Саида аль-Джухейни?» «Он еще с утра ушел», — отвечает кто-нибудь. «Саид имеет обыкновение сидеть в кофейне рядом с мечетью Калауна», — добавляет другой. «Саид — порядочный человек», — говорит Омру и замолкает.

Несколько дней назад Омру вышел на улицу, и вспомнились ему те далекие дни, когда он, держась за гильбаб матери, выходил с ней в поле собирать картошку. Как сейчас он помнит запах тумана, маисового хлеба в полдень, поцелуй матери, пламя в печах, где пекли лепешки — он пробовал их со своими сверстниками. Вспомнил полные страха взгляды женщин, смотрящих сквозь узкие окошки на внезапно явившегося наместника казначея.

Возле рынка медников Омру почувствовал запах очага — соседней с баней Калауна харчевни, где готовили вареные бобы.

— Доброе утро!

Хамза бен аль-Ид ас-Сагыр поднимает приветственно руку:

— Добро пожаловать, о прекрасный, как месяц!

Вот уже три недели подряд, как Омру каждый день заходит к Хамзе выпить коричневого напитка с молоком и платит целый дирхем вместо половины. Однажды Омру не пришел. На следующий день встревоженный Хамза пожелал Омру никогда не знать лиха, а потом посоветовал ему удлинить ситру[55].

Омру приходит сюда в определенное время. Следя за Саидом, он знает, когда тот появляется в кофейне. Начальник сказал Омру:

— Частые посещения Саидом лавки Хамзы — новое дело. Только ты знаешь об этом. Он стал курить табак сорта «муассаль». Это что-то новенькое. Непонятно, почему он выбрал именно эту кофейню? Все это надо обязательно выяснить.

Вначале думали, что Саид выбрал лавку Хамзы местом для каких-то подозрительных встреч. Однако непрерывное наблюдение установило, что он проводит время в одиночестве, не разговаривает ни с кем, кроме Хамзы бен аль-Ида ас-Сагыра. Подозревали крамолу в словах, которыми они обменивались. Однако выяснилось, что сказанное Саидом не выходило за пределы просьбы подать хульбу, приветствия или ответа на любезность. Обычный разговор посетителя кофейни с ее хозяином, хотя и отмеченный особой симпатией. Просьба Саида подать хульбу была вне подозрения, ибо она не сопровождалась никакими многозначительными жестами или тайными знаками. Может быть, в словах Саида и был тайный смысл, ускользнувший от соглядатая. Непонятно, о чем думает Саид, сидя в кофейне в течение часа или двух.

Однажды начальник соглядатаев сказал Омру:

— Тебе необходимо все время находиться поблизости от Саида аль-Джухейни. Ты его знаешь. Он спит в галерее неподалеку от тебя. Саид для тебя не загадка. Ты знаешь, каким он бывает в радости и в печали и как это отражается на его лице. Наблюдай за выражением его лица, движением глаз и рук, но будь осторожен. Устройся так, чтобы Саид тебя не заметил.

— Как же это сделать, когда кофейня так мала, что едва хватает места для хозяина? — спросил Омру.

И тут начальник развернул перед Омру лист бумаги с подробным планом кофейни и указал на небольшую нишу поблизости от жаровни.

— Ты сядешь здесь. Саид сюда не зайдет, и ты сможешь наблюдать за всем, что он делает, оставаясь незамеченным. Но одного посещения недостаточно. Иди к Хамзе, будь с ним поласковей и пощедрей. Стакан хульбы стоит у него полдирхема, а ты дай ему целый. Ты любишь хульбу? А, совсем забыл, что ты любитель коричневого напитка с молоком. Цена та же. В общем, будешь получать свои деньги в первый день недели. Начиная с сегодняшнего дня и в течение последующих пятнадцати дней будешь ходить в лавку к Хамзе после молитвы на закате и в любое время после вечерней молитвы. Можешь сидеть, где хочешь: Саид в это время не приходит. На шестнадцатый день отправляйся в кофейню пораньше, попроси Хамзу, чтобы позволил тебе сесть в этой нише. Оставайся там и не двигайся. Сделай вид, что тебе грустно и не хочется ни с кем разговаривать. Придет Саид, сядет вот здесь. Видишь? С твоего места он тебе будет прекрасно виден, а ты ему нет. Понял?

Омру удивился точности, с какой вся обстановка кофейни была перенесена на такой небольшой лист бумаги.

— Уповай на благорасположение аллаха! — сказал начальник. — Послушай, может быть, ты нуждаешься в деньгах?

Омру покачал головой.

— Я ни на минуту не забываю о твоем благе. — Он взял ладонь Омру в свои руки. — Как поживает твоя матушка?

Омру стало грустно. Ему ничего не известно о матери. Когда шейх из молельни Слепых вернулся, Омру поспешил к нему, зная, что мать непременно пришлет с ним что-нибудь из деревни: маисовые лепешки или крынку кислого молока, старый сыр. Он никогда не забудет слов шейха:

— Я не нашел и следов ее. В деревне говорили, что твоя мать не умерла. Однажды она сказала, что ей во сне был голос, возвестивший, что жить ей осталось недолго. Поэтому она решила, что ей обязательно надо отправиться повидать сыночка, чтобы не отрывать его от ученья. Она сказала своей подруге Сиккине аль-Дуде, которая занимается изготовлением глиняной посуды, той самой, которая принимала Омру при его рождении на куче зеленого клевера и обрезала ему пуповину: «Дуда, я поеду в Каир, чтобы повидать мое сердечко». «Каир далеко, — уговаривала ее Сиккине, — и ты никогда туда не ездила». Но мать стояла на своем. Всем мужчинам в деревне, женщинам и даже детям, которых она останавливала, чтобы рассказать о своем чаде, она говорила, что ей необходимо поехать к нему. Она желала детям вырасти и стать такими же, как ее сын. Однажды Сиккине проснулась и увидела, что мать Омру исчезла. Ее искали на картофельном поле, на бахче, но не нашли и следа. Через некоторое время о ней уже никто не вспоминал: она никогда никому не была нужна. Это она постоянно нуждалась в людях.