АЗ ЕСМЬ - [15]

Грех не есть нарушение этических норм человеческого общества или предписаний какого-либо законодательства. Сущность греха в утере единства с Тем, Кто является основой всякого бытия, Кто открылся миру как Свет, в Котором нет ни единой тьмы (ср. 1 Ин. 1, 5). Прозревать глубоко нашу внутреннюю действительность есть небесный дар, один из наиболее высоких, так как это значит, что мы начинаем интуитивно до некоторой степени проникать в Божественную сферу, постигать предвечный замысел Бога о нас. «Осязать» бытийно (не философски — отвлеченно), каким человек был и всегда есть в идее Творца о нем «прежде сотворения мира», — существенно для нашего спасения.

Сравнение данного нам умного видения с нашим настоящим жалким состоянием — действует подобно огню пожирающему. Чем напряженнее его очистительное действие, тем отчаяннее духовная боль. И, однако, еще незримый нами Свет необъяснимым образом дает ощущение Божественного присутствия внутри нас, которое возводит нас в состояние глубоких созерцаний, истинность которых ясна из того, что в горящем сердце начинает биться молитва, не престающая ни днем, ни ночью. Опять и опять приходится сказать, что Божественное действие проявляется в нас в двойном движении: одно из них, кажущееся нам первым, — наше погружение во мрак и страдание; другое — неописуемое, наше вхождение в высокие светоносные сферы. Область нашего внутреннего существа расширяется, обогащается. Но когда преобладает движение вниз, то мы готовы кричать: «О, как страшно впасть в руки Бога живого» (Евр. 10, 31). Сей живоносный страх по природе своей иной, чем все другие страхи.

Вначале мы не разумеем, что происходит с нами; не понимаем, где мы духовно. Все для нас ново, все непохоже на обыденную жизнь. Лишь позднее и постепенно усваиваем мы дар Божий. Христос сказал же Петру: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после» (Ин. 13, 7). Пораженная открывающимся ей миром, дотоле не приходившим на ум, душа одновременно влечется и страшится. Бог так неожиданно и таким непредвиденным образом вошел в мою жизнь и обогатил ее. Я знаю, что я не в силах Его удержать. Какой ужас снова возвратиться в мое прежнее прозябание! Так рождается покаяние. Растет желание очиститься от всего, что может воспрепятствовать Духу Святому вселиться в нас вечным вселением. Сей «ужас» так велик, что покаяние становится всецелым, тотальным.

Нелегко оно дается плотскому человеку. И никто из нас не ведает до конца тайну греха, которая раскрывается не иначе как чрез Христа и Духом Святым. Не без страха решаюсь я говорить о событии, важнейшем из всех в нашем бытии: о встрече человека с Богом Святым, Творцом — Вседержителем. С Ним устанавливаются личные отношения. Только при этом условии возможно разумное понятие о грехе и о покаянии, которое вовсе неуместно, когда мы мыслим Абсолютное Первобытие как трансперсональное. Бог открывается нам как «АЗ ЕСМЬ» — Бытие Первичное, безначальное, самодовлеющее, прежде Которого нет и не было ничего и никого; после Которого также нет никого и ничего. Он Первый и Последний. Бытие — это Он. Без Него ничто не возникло и вообще не может существовать. Сей страшный и восторгающий момент Откровения нам Живого Бога — есть для нас новое рождение Свыше. Внутрь нас самих, как некое скрытое дотоле ядро нашего существа, обнаруживается прекрасный цветок, имя которому — ПЕРСОНА. Неуловим для нас процесс ее возникновения. Это свет иного, расширенного бытия, и откуда начать исследование сей тайны? В ходе жизни каждого из нас незримый извне факт вступления нашего духа в сферы Божественной вечности носит свой, особенный характер, неповторимый, как неповторима и сама персона. Если на бесчисленном множестве деревьев одной и той же породы мы не находим двух листов совершенно одинаковых, то тем более нет одинаковых людей. Каждому положен особый путь, дана специальная задача, и всем нам нужно мужественно взять на себя труд осуществить Божий о нас лично план. Сие связано с великим подвигом, который и ставит наш личный крест: «...отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24).

В силу того факта, что персона в нас рождается в вышеестественной молитве лицом к Лицу Живого Бога, она, персона, не подвластна природным стихиям: она трансцендирует земные пределы и движется в сфере иных измерений. Единственная и единичная, неповторимая и не сводимая ни на что другое, она не подлежит арифметическому счету.

Абсолютное Перво-Бытие — Ипостасно; и человек, подобие Абсолюта, есть личность-ипостась. Бог есть Дух; и человек-персона — дух. И дух сей не абстрактный, отрешенный, ибо он обладает своей природой. В земном плане он конкретизируется плотью, с которой проходит свой первый опыт бытия. Бог-Слово воспринял на Себя человеческую плоть (Ин. 1, 14) и тем показал, что Он не есть вымысел нашего рассудка, ни порождение нашего воображения, возбужденного мистическим страхом пред неведомыми, враждебными нам силами. Бог есть Первая сущностная Реальность; и человеческая личность также есть сущностная жизнь. Творец мира, Господь, в Своей длани содержит все сущее; и человек-персона есть некий центр, способный вместить в себе не только множественность космических реальностей, но и больше сего: всю полноту богочеловеческого бытия.