Айвазовский - [81]
Как обычно, входной сбор пошел на благотворительные нужды. На этот раз в пользу детского приюта. Билеты на выставку шли аж по 200 рублей, в результате он собрал 5000 рублей. На обеде, устроенном в честь знаменитого художника тифлисцами, Ивану Константиновичу был поднесен оправленный в золото заздравный турий рог. Художник тут же велел принести ответный дар — «Вид Петербурга».
Жители Тифлиса отнеслись к художнику с теплотой и вниманием, извозчики перенесли свою стоянку поближе к дому, в котором устроил свою мастерскую Иван Константинович, каждый почитал за счастье подвезти Айвазовского, ссорясь между собой за право подать ему экипаж. Согласно легенде, в один из дней студенты и молодые люди Тифлиса скупили все цветы на рынках города и подарили их Айвазовскому.
В декабре Айвазовский получает письмо от католикоса Геворка IV[242] с благословением от его святейшества и тут же пишет ему в ответ о своем намерении посетить весной Армению:
«Святейший отец и благословенный владыка!
С любовью получив письмо и благословение Вашего святейшества, отвечаю:
Хотя давно я должен был приехать в незабвенную родную землю, дабы вновь возликовать при виде ее, снискать любовь и благословение Вашего святейшества, однако жестокие зимние метели держат меня в Тифлисе. Но по наступлении весны, в апреле, с благословения Вашего святейшества, я непременно исполню обет, данный мною с давних пор.
Остаюсь покорным слугою и сыном Вашего святейшества и Отца всего народа. Оганес Айвазовский».[243]
Айвазовский собирался посетить святую для него землю предков — Армению, но обстоятельства оказались сильнее его — поступил спешный вызов в Петербург. Обещание, данное католикоса Геворку IV о посещении Эчмиадзина осталось не исполненным.
Здесь мы снова коснемся темы имени Айвазовского, так как этих самых имен и фамилий у певца моря уже собралось предостаточно. Поэтому возникает законный вопрос, как следует правильно называть метра, чтобы не обидеть его и сделать все правильно с точки зрения политкорректности, тем более что и сам он в разных случаях подписывается по-разному:
«Эмма Акопян-Гаспарян: Уважаемый господин Айвазовский, ваши некоторые документы и письма подписаны (до 1841 г.) «Иван Гайвазовский». Письма, написанные вами по-армянски различным деятелям Армении, в том числе Католикосам Нерсесу и Геворку IV, подписаны Ованес или Оганес Айвазовский. Почему такое разночтение? Как правильно вас величать?
Иван Константинович Айвазовский: Старший брат мой Габриэл Айвазян, архиепископ, видный ученый и публицист, писал, что отца раньше звали Кайтан Айваз. Переехав из Молдавии в Россию, отец присвоил себе имя Константин-Геворк, а фамилию Айваз, или Гайваз (армянская буква h на русский переводится или «Г», или «А»), счел нужным переделать на Гайвазовский, так писалось до 1840 года, а потом стали писать — Айвазовский. Константин-Геворк Айвазовский и есть наш отец, умерший в 1841 г. Мать — Рипсиме Айвазовская. В письмах на родном языке я всегда писал свое имя Ованес или Оганес (в переводе с армянского на русский — Иван). А фамилию — Айвазовский или Айвазян. В официальных же документах и в среде русских подписываюсь Иваном Константиновичем Айвазовским».[244]
Из Петербурга Айвазовский возвращается ненадолго в Феодосию и затем осенью 1869 года едет на открытие Суэцкого канала в Египет. Надо полагать, что его спешный вызов в столицу был связан как раз с этим событием. Во всяком случае, в страну фараонов и сфинксов был направлен специальный русский пароход, на котором Айвазовский входил в число почетных пассажиров, так как российское правительство направило его в Египет с единственной целью запечатлеть на полотне торжественное открытие канала.
Ну, разумеется, художник не мог ограничить себя присутствием на церемонии, и, сделав несколько эскизов, Айвазовский отправляется в путешествие по этой новой для себя стране, в результате обогатившись впечатлениями и рисунками, некоторые из которых по возвращении на родину перелились в дивные картины.
Путешествие получилось недолгим, так что уже в декабре 1869 года Айвазовский устраивает новую выставку в Петербурге, на которой представляет картины с видами Кавказа и Крыма. Выставка проходила в залах Академии художеств, с платой за вход в выходные дни по рублю, а в будни по 25 копеек. Все собранные деньги пошли на памятник генералу Котляровскому.[245]
Зимой 1870 года Айвазовский «за неутомимые труды его на художественном поприще и во внимание к отличному таланту[246]» представлен к чину действительного статского советника. А уже летом 10 июня 1870 года Иван Константинович подает прошение на развод в Эчмиадзинский Синод: «Руководствуясь человеческим и христианским долгом, я многие годы терпеливо относился к недостаткам жены, что могут засвидетельствовать не только родные и друзья, но и все знакомые во многих городах России… Перенесенное ею в 1857 г., по свидетельству столичных врачей, неизлечимое нервное заболевание еще более несносным сделало ее характер. Исчезло спокойствие в моем доме… Почти двадцать лет она клеветала на меня, запятнала мою честь и честь моих родных перед нашими детьми и чужими людьми. И это она делает с той целью, чтобы убить меня не физически, а морально, чтобы, незаконно отобрав у меня имение, имущество, оставить без хлеба насущного… Моя жена Юлия, относясь ко мне враждебно, живет в столице за мой счет, часто путешествует в Австрию, Францию, Германию, вовлекая меня в колоссальные расходы… Жизнь в Одессе мотивирует болезнью, хотя на самом деле одесские врачи рекомендуют ей уезжать из города… Юлия Гревс, руководствуясь советами сомнительных лиц, в последнее время обращается к губернатору и другим высоким чинам государства с просьбой забрать мое имущество и имение, хотя я постоянно обеспечиваю жизнь ее, посылая в Одессу ежемесячно по 500–600 рублей… Она восстанавливает дочерей против меня, беря у них подписи, что после развода они будут жить с ней».
