Ее брат, по-видимому, чувствовал то же самое. И он, и Асуна ходили в частную школу, которую выбрали родители, и всегда приносили лучшие оценки. С того времени, когда брат закончил наконец школу, поступил в университет и уехал из дома, она существовала без каких-либо целей, кроме одной: оправдывать ожидания родителей. Она брала уроки по множеству предметов, общалась исключительно с друзьями, которых одобрили родители, — но, живя так, вскоре Асуна стала чувствовать, что ее мир сжимается, словно медленно сдувающийся воздушный шар. Если она продолжит двигаться по этому предназначенному ей пути — в старшую школу, затем в университет, выбранный родителями, затем выйдет замуж за человека, выбранного родителями, — ей казалось, что она неизбежно окажется заперта в твердой, непробиваемой раковине, даже меньшей по размеру, чем сама Асуна, и никогда уже не сможет из нее вырваться; этот страх владел ей постоянно.
Вот почему, когда брата приняли на работу в компанию, управляемую отцом, и когда он пришел домой с нейрошлемом и копией SAO, которую он добыл по знакомству, и начал с воодушевлением разглагольствовать о «первой VRMMO в мире», — вот почему Асуна, которая прежде не притрагивалась к игровым приставкам, ощутила слабый намек на интерес к этому странному новому миру.
Конечно, если бы брат унес это все к себе в комнату и там пользовался, она, скорее всего, быстро бы выкинула это из головы и не думала бы больше о всяких там нейрошлемах. Однако брату сильно не повезло: ему пришлось отправиться в заграничную командировку ровно в тот самый день, когда SAO открылась; и вот Асуна упросила его одолжить ей игру на один день. Просто минутная прихоть, желание заглянуть в мир, которого она никогда раньше не видела, ничего больше…
И сразу — изменилось все.
Даже сейчас она вспоминала восторг того дня, когда она из Асуны стала «Асуной», когда очутилась вдруг на незнакомой улице, среди незнакомых людей.
Но сразу же после — с небес сошел тот бог пустоты и объявил о начале смертельной игры, о невозможности выбраться из этого мира; и первое, о чем тогда подумала Асуна, — домашка по математике, к которой она даже еще не приступала.
Если она не поторопится назад и не сделает уроки, завтра в школе учитель ее отругает. В той жизни, которую Асуна вела прежде, это было абсолютно недопустимо… Но, разумеется, тяжесть ситуации оказалась совершенно иного порядка.
Одна неделя, две недели… день за днем проходили в ничегонеделании, а никаких признаков помощи извне не было. Запершись в одной из комнат какого-то постоялого двора в Стартовом городе, скрючившись на кровати, Асуна ощущала, как ее затапливает ужас. Иногда она плакала, иногда даже с криком лупила кулаками по стене. Снаружи была зима ее третьего года в средней школе. Скоро начнутся вступительные экзамены в старшую школу[2], потом новый учебный год. Сойти с этого пути для Асуны было все равно что полностью разрушить свою жизнь.
Асуна проводила день за днем в тревоге, в плену мрачных подозрений.
Наверняка ее родители сейчас не столько тревожатся за состояние здоровья их ребенка, сколько упиваются чувством разочарования от дочери, завалившей экзамены из-за какой-то игровой приставки. Ее друзьям, наверно, жалко подругу, выбывшую из их компании; а может, наоборот, они сейчас злорадствуют.
Одолеваемая этими черными мыслями, Асуна в конце концов прошла некую критическую точку. Она приняла решение покинуть постоялый двор. Не ждать, пока ее спасут, но спасти себя собственными силами. Стать спасительницей, которая положит конец этому кошмару. Не пройдя этот путь, вряд ли она сможет снова вернуться в души и мысли людей, которые ее окружали.
Асуна подготовила кое-какое снаряжение, выучила назубок весь мануал и двинулась в поле. Время на сон было сокращено до двух-трех часов в день; остальные часы она посвятила прокачке. Весь свой природный ум и силу воли она сосредоточила на одной цели: пройти игру; неудивительно, что совсем скоро она вошла в число самых высокоуровневых игроков. Так родилась неудержимая рапиристка Асуна по прозвищу «Молния».
Вернемся в настоящее… два года спустя. Семнадцатилетняя Асуна на тогдашнюю себя смотрела с горечью. Нет, не только на период сразу после начала игры. На все, что было раньше, на ту себя, что жила в узком, сжимающемся мире; эту часть своего прошлого она вспоминала с болью и грустью.
Тогда она не понимала смысла того, что такое «жить». Все, что она делала, — думала об идеальном будущем и при этом приносила в жертву настоящее. «Сейчас» было лишь способом достичь совершенного «потом», и с исчезновением этого самого «потом» ей не оставалось ничего, кроме как исчезнуть, раствориться в пустоте.
Если смотреть лишь в одну сторону, ничего хорошего не получится. Глядя на мир SAO, Асуна пришла к такому выводу.
Тот, кто гоняется лишь за будущим, подобен прежней Асуне, фанатично стремящейся пройти игру; а тот, кто цепляется за прошлое, так и лежит до сих пор, скрючившись, в комнате на постоялом дворе. Тот же, кто живет одним лишь настоящим, ищет мимолетных удовольствий и, возможно, становится преступником.
