Айла и счастливый финал - [91]

– Ты забыла позвонить, – стуча зубами, еле-еле выговаривает он.

Я раскидываю руки. Он притягивает меня к себе, и я целую его холодные губы, с привкусом соленых слез – возможно, его и уж точно моих.

– Я тоже люблю тебя, Джошуа Уассирштейн. И конечно же я дождусь тебя.

Глава 33

– Не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – шепотом говорит он.

Я как можно аккуратнее и тише закрываю дверь в свою комнату.

– Я не на испытательном сроке, а ты уже исключен, – шепчу я. – Что плохого может случиться?

– Не знаю. – Джош искренне волнуется. – А вдруг об этом напишут в твоем личном деле и ты не поступишь в Дартмутский колледж?

– Родители уже оплатили первый взнос. – Я улыбаюсь.

От этого известия у Джошуа подгибаются колени. Я помогаю ему усесться на край кровати.

– Ты имеешь в виду?.. – говорит он. – Ты?..

– Я буду учиться в Дартмутском колледже.

Джош опускает голову на руки. Его тело сотрясает дрожь. Я сажусь рядом и кладу голову ему на плечо. И радуюсь, что снова могу это сделать. Он смотрит на меня, и его глаза блестят от слез.

– Извини меня. Просто я… слишком ошеломлен.

– Я тоже, – признаюсь я.

– Я люблю тебя. И всегда любил, Айла, – признается Джош, и его голос дрожит от каким-то чудом сдерживаемых эмоций.

– Знаю, – говорю я, затем беру его замерзшие руки в свои и растираю их, чтобы согреть. – Прости, что не верила тебе. Я так сильно сомневалась в себе, что начала сомневаться и в тебе. Но не ты был причиной этих сомнений. Ты никогда не давал мне повода. Мне стоило доверять тебе, но я не делала этого, потому что не доверяла себе.

– А сейчас? Ты доверяешь себе? – тщательно подбирая слова, спрашивает Джош.

– Я… на пути к этому. И стараюсь думать, что, наверное, неплохо быть чистым холстом. Наверное, неплохо, когда не знаешь, что ждет тебя впереди. И наверное, неплохо, – произношу я с улыбкой, – вдохновляться людьми, которые распланировали свое будущее.

– Знаешь, могу сказать тебе об обратном, – тихо усмехается Джошуа.

Я переплетаю его ледяные пальцы со своими:

– Что именно?

– Художников вдохновляют чистые холсты, – говорит Джош и нежно улыбается мне.

Моя улыбка становится шире.

– У чистого холста, – продолжает Джош, – неограниченные возможности.

Я закрываю глаза, наклоняюсь и целую его в холодные губы:

– Спасибо.

Он начинает дрожать еще сильнее.

Я подскакиваю:

– Ох, mon petit chou. – Я принимаюсь стаскивать с него промокшее от снега пальто. – Поверить не могу, что ты так долго простоял под снегом!

Его зубы клацают.

– Я… Я был готов ждать всю ночь.

Я вешаю пальто в душевой и возвращаюсь за рубашкой.

– Это тоже снимай, – строгим тоном говорю. Я стаскиваю рубашку через голову. Кожа у Джошуа совсем бледная, даже чуть синеватая. – И это. – Стягиваю с него ботинки и носки.

А вот с брюками приходится повозиться – они практически примерзли к ногам. Когда этот трюк мне наконец удается, я теряю равновесие и падаю назад.

Джош улыбается дрожащими губами:

– Не совсем… так… я себе представлял момент… когда окажусь раздетым… наедине с тобой.

Я вешаю рубашку и штаны рядом с пальто. И приседаю, когда над моей головой пролетают брюки и носки. Взглянув на Джошуа, который так плотно закутался в одеяло, что видно лишь его лицо, я смеюсь.

– Не думай, что теперь легко сможешь воспользоваться мной, – бормочет он.

И это снова вызывает у меня смех.

Джош похлопывает по кровати, призывая меня сесть рядом, и от этого падают его мемуары. Комнату наполняет страшный грохот, который, кажется, не утихнет никогда. Мы в ужасе замираем.

Прислушиваемся к происходящему в коридоре. Тишина.

Мы улыбаемся, радуясь невероятной удаче.

Я сажусь рядом, но отстраняюсь, когда Джош придвигается ближе.

– Тебе разве не хочется узнать мое мнение о книге? – спрашиваю я.

– Не знаю. – Он нервно смеется. – А должен?

– Ты и сам знаешь, что она хорошая. Очень, очень хорошая, – счастливо улыбаюсь я.

Джош с облегчением падает на кровать, и его лицо скрывается в складках одеяла.

– Ты даже не представляешь, какое облегчение услышать это, – выдыхает он.

– Я всегда знала, что ты гений. И теперь ты доказал это миру.

Из-под покрывала появляется рука. Я сжимаю ее.

– Значит, все это не зря? – спрашивает он. – Уверен, ты станешь великим редактором. Все, что ты тогда сказала, оказалось правдой.

– Мне жаль. – Я стыдливо отворачиваюсь.

– Перестань, – подбадривает меня Джошуа.

– Нет. Я правда жалею. О многом. А особенно… о том, что использовала твою бывшую, чтобы подогреть свою глупую неуверенность в себе. И сейчас книга, – я показываю на листы, разбросанные по полу, – нравится мне не потому, что в ней меньше Рашми или больше меня. А потому, что в ней отражены все твои стороны – и хорошие, и плохие. Я люблю тебя. Люблю тебя всего.

– Спасибо. – Джош крепче сжимает мою руку.

– Давно следовало это сказать. – Я потираю большим пальцем его указательный. – И не только это.

– Завтра, – шепчет он. – Сейчас я хочу только тебя.

Но мое сердце снова обливается кровью.

– Ты имеешь в виду сегодня, – с тоской в голосе поправляю я. – Ты выяснил во сколько поезд?

– Айла, – говорит он с таким удивлением, будто я должна была сама обо всем догадаться. – Я не покупал билет.