Айболит в законе - [64]

— Тебе, наверное, и так всё известно, — усмехнулся я. — Калач звонил?

— Звонил, — признался он. — А ты не мог спросить меня, куда и зачем я еду? К чему все эти шпионские штучки с погоней и слежкой? Ты что, мне не доверяешь?

— Ты уже спрашивал об этом сегодня, — напомнил я. — Ну и что бы ты ответил, спроси я тебя? Что возил Наташу повидаться с крёстным отцом? Эту сказку мне и Калач рассказал. Может, он и в самом деле крёстный, — невольно хмыкнул я, — только не Наташе, а местным ворам.

— Ты можешь ехидничать, сколько угодно, — но это правда. Калач действительно её крёстный, хоть это и не афишируется. И за Наташей он присматривал всегда, независимо от того, был Богдан при делах, или нет.

— Какое благородство, — восхитился я. — Впрочем, мне всё равно. Хоть крёстный, хоть кум — не моё это дело. Мы с тобой сейчас займёмся кое-чем другим. Народу много с собой притащил?

— А что? — насторожился он. — Троих, как ты и просил.

— Ну и ладно. Поехал, — я перегнулся на переднее сиденье и продиктовал водителю адрес шашлычной на окраине города.

— Что мы там забыли? — воспротивился Горенец.

— Хочешь кушать — поехали в «Мельницу».

— Олег, кто из нас банкует? — в упор спросил я. — Если ты, значит, я сейчас выйду из машины и пойду своей дорогой. Если всё ещё я — не задавай лишних вопросов. Трогай, — кивнул я водителю.

— Подожди, объясни хоть, зачем мы туда поедем, — растерялся Олег, явно не зная, как поступить.

— Мы ведь доверяем друг другу? — усмехнулся я.

— Тогда к чему объяснения? Или, может, ты думаешь, что я собираюсь подставить тебя?

— Ничего я не думаю, — буркнул он.

На окраине города было ещё неуютнее, чем в центре. Здесь пурга резвилась вовсю, снижая видимость до нуля и быстро заметая следы. Лишь джипам, этим трудягам бездорожья, всё было нипочём.

— Выключи фары, — сказал я водителю, когда мы приблизились к ресторанчику. — Вообще, лучше тормози здесь. Сто метров и пешком пройдём, не раскиснем. Надеюсь, оружие у твоих людей есть? — повернулся я к Олегу.

— Само собой, — ответил он, всё так же настороженно блестя глазами в полумраке салона. — Голыми руками нас не возьмёшь.

— Этого и не будет. Скорее, наоборот. Хотя, если будем копаться, нас тоже встретят не с пустыми руками. Поэтому действуем по возможности быстро. Мне нужен хозяин этого притона. Что будет с остальными — меня не волнует. Но его берите живым, это основное условие.

— Стоило ли огород городить, — заметно расслабившись, сказал Горенец. — Нам с тобой вовсе не обязательно было таскаться по ночи, чтобы разгромить этот шалман. Послал бы ребят…

— Можешь остаться в машине, — бросил я, прыгая наружу.

Он, что-то цедя сквозь зубы, выбрался следом, провалился в глубокий снег и завозился за спиной, матерясь уже в голос. Его бойцы двинулись дальше, осторожно обходя раздраженного бригадира и на ходу доставая оружие.

— Как он выглядит, хозяин этот? — спросил меня один из них.

— Пожилой кавказец. В общем, на месте разберёмся. Шевелитесь.

Первого, перемахнувшего через забор, встретил пёс. Овчарка появилась из темноты неожиданно, словно сгустившись из снежной пелены, и молча бросилась в атаку. Её пришлось пристрелить, благо, вьюга стушевала все звуки борьбы. Покусанный с трудом поднялся на ноги, хрипя и отплёвываясь. Остальные дружно двинулись к двери.

— Держи окна, — попросил я Горенца. — Могут через них уйти.

Он молча кивнул в ответ и растворился в белой хмари. Я подошёл к крыльцу.

— Времени будет мало, поэтому действуем быстро. Шума не избежать, ну и чёрт с ним. Граната есть у кого-нибудь?

Один кивнул утвердительно и жестом показал остальным укрыться за углом. Потом сорвал чеку, метнул гранату и присоединился к нам. Глухо ударил взрыв, и в воздухе запахло гарью.

— А-а-а! — пронзительно закричал кто-то в доме.

— Пошли! — крикнул я, прыгая в дымящийся дверной проём.

Пули звонко чирикнули, прошивая пространство сбоку от меня. Кричали теперь повсюду. Навстречу вывалился уже знакомый рыжий кавказец, держа в руках автомат и хищно скалясь. При виде меня он крикнул что-то, поднял было оружие, но тут же упал. Его голова разлетелась брызгами крови и серыми каплями мозга.

— Спасибо! — крикнул я спасшему меня богдановцу.

Он кивнул, оттесняя меня, и побежал вперёд. Я крикнул ему вслед:

— Про хозяина не забудьте! Он нужен живым!

Из густого облака пороховых газов, повисшего в коридоре, ко мне метнулась неясная тень. Запоздало поднимая в блоке руку и чувствуя, как в мышцы легко входит ледяная сталь ножа, я подумал, что неудачи на сегодняшний день ещё не исчерпаны. Потом получил удар в лицо, упал и больше уже ни о чём не думал. Сверху на меня кто-то навалился, яростно дыша и повизгивая от возбуждения. Нож завис в сантиметре от глаз, я уже с трудом удерживал руку нападавшего своей, раненой и стремительно теряющей силы. Острие опустилось ниже, щекоча ресницы. Судорожно вздохнув, я высвободил из захвата здоровую руку и резко выбросил её вперёд.

— Э-э-к-хм, — выдохнул враг, уронив мне на лицо горячую каплю крови.

Я ударил ещё и ещё, чувствуя, как трещат и ломаются кости под моим кулаком. Тело надо мной обмякло. Струйка вязкой крови закапала на лицо, заливая глаза. Ощутив на губах её солоноватый вкус, я сморщился от отвращения и спихнул с себя кавказца. Он откатился в сторону, но тут же попытался встать на колени, ощупывая пол вокруг себя в поисках ножа. Я поднялся и, пошатываясь, подошёл к нему. Левая рука совсем онемела и почти не слушалась. Во время борьбы я так вывозился в крови, что теперь тяжело было разобрать, где моя, где чужая.