Аяхуаска - [7]

Шрифт
Интервал

Вообще, человечество, особенно в последние десятилетия, окружило себя настолько плотным информационным полем, такой безумной каруселью новостей, фильмов, музыки, чтива, исторических и научных открытий, социальных и коммунальных аспектов, что отдельного человека не то, что не видно, его уже может не быть совсем. Достаточно роли. И уже не важно, каков актер. Если он не справляется, система тут же меняет его на другого.

В начале девяностых еще казалось, что может все по другому сложиться. И черт с ним, с отсутствием продуктов, сигаретами по талонам, зарплатой в сто долларов. Зато Америка и Россия дружили. Гуманитарная помощь да секонд хэнд. Не очень достойно, конечно, для такой страны-то. Но думали, это преодолеем, и заживем, как в Европе. Что говорить? Главное, надежда была. Пока Ельцин в конец не запил.

А потом понеслось. Жадность и воровство. Даже секонд хенд стал за деньги. Это же надо было до такого опуститься? Где-то люди поношенную одежду с себя снимают и бесплатно относят в гуманитарные центры. А здесь какой-нибудь чиновничек посылки эти распаковывает и руки греет. Нет, к черту такую систему. Всеобщая бедность ни к чему хорошему не ведет. Да и богатство тоже. Ну, и как же теперь, что бы предложил Чернышевский? И есть ли такой ответ для страны в целом?

И вот, ты уже летишь один, в компании с такими же алкоголиками и наркоманами, за тридевять земель, ни во что не веря. Как в пустоту бесконечности. В надежде на некий далекий рассвет, что откроет тебе свои двери.

8.


Марс оставался мертвым всегда. Те, кто глубоко в его недрах построил эту цивилизацию, пришли с Земли. Кислород, отсутствовавший на поверхности, в достаточном для дыхания количестве наполнял подземные пустоты. Это и позволило первым колонистам обосноваться и возвести тут целые города, соединявшиеся широкими тоннелями. Вероятно, когда-то они были похожи на сверкающие огнями ночные хайвеи, но теперь выглядели совершенно запущенными.

Когда Мартен наконец заговорил, Иннокентий и Салех наперебой начали рассказывать ему то, что как-то поняли сами. Но иногда русские несли такую чушь, от которой физико-техническая степень молодого астронавта корчилась и стонала. Француз не мог взять в толк, как выживание древних на бесплодной планете стало возможным без современных научных знаний. Но еще чаще он ловил себя на том, что восхищается стойкостью и оптимизмом этих двух безумных художников.

Художества Салеха и Иннокентия произвели на Мартена впечатление сразу, как он впервые сумел осмотреться. Они повсюду свисали со стен мастерской, в которую его принесли заботливые спасители. Огромные куски теплоизоляционной фольги, оставшейся от зондов и исследовательских капсул, запущенных с Земли, были разрисованы примитивными изображениями северных олений, медведей и человечков с огромными дубинами.

И еще этот запах. Мартен помнил его с раннего детства. Как большинство соотечественников, его родители тоже иногда покуривали. Правда, сам он эту страсть не разделял. Но привык относиться к страждущим с пониманием.

— Значит, — поинтересовался толерантный европеец, — вы не раз выбирались наверх?

— А как же? — удивился Салех — Оттуда и семена, иначе мы бы не протянули. А так, забацали тепличку… Конопля же, — она сорняк. Вот только, почти весь ток туда уходит.

Действительно, мастерская освещалась довольно тускло, всего тремя лампочками накаливания. Салех и Иннокентий, мусоля самокрутки, сидели прямо на каменном полу в метре от топчана, на котором все еще возлежал обретший дар речи пришелец.

— Ну, ладно, — узнав, наконец, о Марсе намного больше, чем любой ученый с Земли, Мартен перешел к главному, что сильнее всего его интриговало, — Вы-то сами, как вы тут оказались?

— Э… То длинная история, — замялся Салех, выпуская очередной клуб дыма, — Знаешь, Зимбабве, страна такая….

У француза по спине побежали мурашки. Он даже попытался приподняться на локте, чтобы не пропустить ни слова.

— Понимаешь, — заметив это, перебил Салеха Иннокентий, — Году примерно в девяносто третьем Сорос выдал нам грант. Ну, перестройка, все плохо, картины больше не продаются. А мы что…

— А мы взяли и свалили, — подхватил его товарищ, — Сначала в Эмираты, но нам не понравилось. Устроились на танкер в ЮАР плыть, а там пираты. Так оказались в Сомали. Еле выжили. Долбанные негры нас вообще не кормили. Поэтому, не стали мы ждать выкупа, угнали грузовик и на юг. Проскочили на полном границу с Кенией. Эти обезьяны стрелки еще те…

— Вот-вот! — Иннокентий криво усмехнулся, — В общем, через километр мотор сдох. Это, может, нас и спасло. В джунгли за нами погранцы не полезли. А нам пофиг было. Что русского не убьет, ему только на пользу. Как добрались до побережья, не вспомнить уже. Его, вон, вообще какая-то змеюка за ногу цапнула. А у меня тож — температура под сорок, наверно. Жрали всякую хрень. Хорошо, на селение вышли. Ихний шаман нас на ноги и поставил. Хороший такой дед был, вдумчивый.

— Ага, был, если бы не конфликт… — Салеха чуть затрясло, но русский собрался с духом, — Прикинь, калаши фигачат изо всех щелей. Негры падают и мрут в реках крови. Где чужие, где свои не поймешь. Только что рай тропический, и вдруг ад…


Еще от автора Алекс Аргутин
Преемственность воспоминаний

Эзотерический комикс. Артефакт, подобранный пиратами будущего на борту торпедированного танкера, выбрасывает их подлодку в космос. Там и начинаются невероятные приключения героев, которые приведут читателя к самому сердцу Вселенной. Содержит нецензурную брань.


Русские горки

Легендарные «Русские горки» наконец доступны для традиционного прочтения. Американец, обманутый неверно истолкованными обстоятельствами, спасает человечество, уничтожая космических ящеров внутри себя. В оформлении обложки использован рисунок Алекса Аргутина (с) 1993 г.


Железный Глаз

У человека по имени Железный глаз все было в порядке со зрением. Кличку эту он получил за меткую стрельбу из любого вида оружия. А также за особый блеск из под надвинутых на зрачки век, характерный для людей, склонных к употреблению галлюциногенов. Могучий, ни с чем не сравнимый, неудержимый разряд изначальной сущности умирающего памятника божествам потек по узорчатому лезвию в организм ошеломленного героя. Однако, еще не совсем понимая, что происходит, Железный Глаз не спешил выдернуть меч из разрушающегося врага. Это был его завтрак, и он хотел съесть его до конца.


Рекомендуем почитать
Красноборские фантазии

Невероятное.., но возможное случилось: произошёл пробой между сознанием и подсознанием. Настоящая реальность в точке пробоя слилась с реальностями подсознания. Неизведанные страсти, неподконтрольные сознанию, удивительные приключения ждут автора на пути ликвидации пробоя, чтобы обрести снова свой дом, свою семью. Но есть и в жизни ворота-порталы в параллельные миры. Совокупность случайностей и… Как тяжело осознавать сколько бед натворило человечество в своём доме – на Земле. «Такие возможности РАЗУМА и такое гниение душ…» – вот как характеризует один из героев параллельной реальности наш нынешний мир в век потребления.


Дверь

Анна и Влад давно знакомы, но девушка не спешит принять его предложения. Вскоре выясняется, что Анна смертельно больна и жить ей осталось совсем недолго. В её снах, больше похожих на видение, она видит себя входящей в таинственную дверь, и просит возлюбленного отыскать эту дверь для неё. Влад исполняет странную просьбу, и Анна покидает его, чтобы вернуться…


Голубые киты

Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое?   .


Брошенные

Маленький провинциальный городок, где все течет своим чередом, и Алексей журналист маленькой газеты, коротает свою жизнь день за днем на работе. Мечты об успешной карьере давно похоронены под слоем проблем, заставляя его заливать их спиртным каждый выходной. Только жизнь странная штука где все сплетено невидимыми нитями. А судьба в один миг делает крутой поворот при помощи всего лишь одного листка А4, оживив ночные кошмары, и познакомив с обитателями каменной темницы.


Зима в дождливом мире

Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.


Семь шагов в никуда

Первый контакт с инопланетным разумом. Сможем ли мы понять друг друга?