Автострада запредельности - [71]

— И?

— Если я когда-нибудь изменю свое мнение насчет того, иметь ли мне детей…

— Ну-ну, потише, — сказал я, снимая с шеи ее руки. — Мне надо как следует подумать, прежде чем принимать такие решения.

Она рассердилась.

— Господи, здоровенный эгоцентрист. Ты что, думаешь, что для меня обязательно подписывать контракт спутника жизни с тобой просто потому, что я захочу родить от тебя ребенка? Опять же, это еще вилами на воде писано.

Она уперла руки в бедра и вызывающе тряхнула головой.

— Ты думаешь, что мне хочется быть женой шоферюги, сидящей дома с полудюжиной ребятишек, которые визжат и сопливятся, пока ты шляешься по Космостраде и подбираешь красивых баб-туристок?

— Никогда этим не занимаюсь, моя дорогая. Очень не люблю болезней в области промежности.

— Ой, не смеши меня, — она ткнула меня в ребра растопыренными пальцами. — Ты хороший генетический материал, только и всего. Просто замечательная порода. — Она продолжала тыкать в меня, пока я не поморщился. — Здоров, как бык, замечательные зубы, никаких наследственных болезней…

Я протянул руку и подкинул в ладони ее правую грудь.

— Ты и сама не из последних, лапочка.

Она взвизгнула.

— Ах ты, дикарь! Болезни в промежности, говоришь?

Я пытался удержать ее руку, которая мгновенно выстрелила и попыталась влепить мне шлепка между ног, но не успел. Я подпрыгнул на полметра.

— Сьюзен, честное слово, — простонал я. — Что подумают наши друзья?

Наши друзья остолбенело глазели на нас, и я поймал особенно любопытный взгляд Рагны, а Сьюзен прекратила атаку на мои интимные части тела, и подскочив, сомкнула ноги у меня на бедрах и стала целовать и обнимать меня.

В глазах инопланетян ясно читалось: ах, это, наверное, весьма интересный ритуал ухаживания…

Ну, собственно говоря, так оно и есть…

Дорога, дорога. Всегда дорога, бесконечная черная лента. Как та, которая, наверное, будет обвивать мой гроб, заканчиваясь пышным бантом, венчающим все сплетения. Как петля Мебиуса — такая же бесконечная.

Планета за планетой бесстрастно катились мимо, я едва взглядывал на них, твердо уставившись вперед. Но иногда я кое-что замечаю. Вот свинцовый шар — планета, который только-только начинает освобождаться от объятий плейстоценового льда, планета, которая вся словно раздавлена и исцарапана. Вот тропический сераль, который весь покрыт деревьями с кронами-плюмажами. Вот безжалостные холодные равнины с розоватой травой, которые вдали переходят в голубоватые горы. Еще одна: а тут перекатывающиеся холмы красной глины, а вокруг светло-розовые деревья и трава. Тут похоже на весну, везде желтые яркие почки. Еще одна планета появляется перед нами, и мы катимся по бледному трупу зимы, пушистый снег насыпан вдоль дороги сугробами (а сама дорога, как обычно, совершенно чиста от снега, что странно, но уже привычно). Потом еще один портал, мы снова возле темных башен, благополучно и бесстрастно влетаем на бешеной скорости в дыру между мирами, между тут и там, между сейчас и следующим мигом. Влетаем туда, где нет ни времени, ни пространства, нет настоящего, прошлого и будущего. И выезжаем в фантастический сад лиловых скал с клумбами многокрасочных цветов, проложенных между этими скалами. И все это на фоне занавеса фиолетового неба.

— Я уже устала от таких декораций, — пожаловалась Сьюзен.

— Уже? — спросил я. — Мы же едем всего-навсего пару часов.

— Шесть, — сказала она, — казалось, я должна быть совсем свеженькой после пятинедельного перерыва, а я уже начинаю уставать.

— Ну хорошо, постарайся продержаться. У нас всего осталось десять миллиардов световых лет.

— Замечательно.

Это прекрасная дорога — прямая и плоская. Мы едем по ней на прекрасном скорости, совершая наш маршрут в замечательно короткие сроки (если бы у нас было расписание, которого надо было бы придерживаться, тогда это было бы важно, а так — абсурд!). Мимо нас катятся миры. Там, в кухонной нише со столиком, Джон и Роланд пыхтят над картами ахгирров, время от времени выкрикивая взаимно противоречащие указания. Они очень сильно запутались. Пока что ни одно описание планет не отвечает тому, что мы видим за иллюминаторами. Мы пока еще находимся в лабиринте ногонов. В этом я совершенно уверен, потому что мы явно временами встречаем их транспорт, отмеченный всеми чертами эпохи среднеразвитой технологии. Нам попадаются улыбающиеся голубоватые лица за ветровыми стеклами. У нас есть полная карта этого лабиринта вместе с остальными, поэтому Джон и Роланд должны были бы разгадать, где мы находимся.

— Я понятия не имею, где мы, — признался Роланд.

— Сэм, — сказал я. — Ты можешь помочь этим типам понять, где хвост, а где голова?

— На самом деле не очень-то. Все, что я могу сделать — это показать им карты на своем экране. Но никто не программировал меня насчет того, как их читать.

— Мне показалось, что они именно этим и занялись.

— На прошлой неделе они собирались, но как раз тогда мы и нашли существо X.

— Ох, верно.

Роланд вышел вперед и сел на сиденье стрелка. Он сражался с огромной бумажной картой, сложенной во много раз, пытаясь найти в ней сектор, который совпадал бы с тем, что появлялось на главном дисплее.