Автор, жги! - [2]

Понятно, что есть для этого классические литературные приемы. Их я вам не буду излагать, для этого есть специалисты. То, чем в этой книге планирую заниматься я — это инверсия «нормальной» конфликтологии. Будь конфликтология чуть постарше, можно было бы сказать «традиционной». Но увы, наука, которой меньше лет, чем длина нормальной человеческой жизни, еще не имеет право называться традиционной, даже если в ней уже есть какой-никакой мэйнстрим. Вопрос в том, может ли имеющееся конфликтологическое знание, даже в обратном применении, быть полезным и эффективным?

Еще небольшое уточнение для тех, кто склонен сомневаться в полезности и эффективности гуманитарного знания в целом. Конфликтология, на сегодняшний момент, уже не вполне гуманитарная наука. К уже существовавшим приемам, рассуждениям и алгоритмам не так давно была подведена серьезная математическая база через теорию систем и теорию игр. Для тех из вас, кто более или менее представляет себе, чем занимаются и о чем говорят эти теории, может оказаться полезным и поучительным учебник В. А. Светлова «Введение в конфликтологию». Даже сразу скажу, гораздо более полезным и поучительным, чем то, что в силах рассказать я. Однако, люди без соответствующей математической подготовки, читая этот учебник и другие работы Светлова — делают это на свой страх и риск, и я не отвечаю за то, что с ними станется в торфяных болотах, где силы зла властвуют безраздельно.

База конфликта и можно ли вообще без него обойтись

Как совершенно верно говорят литературоведческие источники, конфликт — это противоречие. Но не всякое.

Из этого определения следует несколько важных для писателя выводов.

Во-первых, определение говорит о единой системе. Значит, для конфликта нужен общий контекст, который никто из участников не может взять и сделать необщим («мы с Олифантием в мире живем — он на одном конце деревни никого не трогает, я — на другом» — и вот нету никакого конфликта). Единство системы вовсе не обязано быть очевидным, и персонажи вовсе не обязаны о нем знать. Но и писатель, и читатель отлично понимают разницу между главами романа и сборником рассказов. Общность, взаимозависимость персонажей — важный аспект конфликта. Злодей может жить за лесом годами, но герой идет его побеждать только тогда, когда начинают пропадать дети и девушки из родной деревни героя, а надежнее всего — родной ребенок или невеста. Чем сложнее игнорировать антагониста, тем лучше увязана система в единое целое.

Второе, что нам необходимо для создания действующего конфликта — это прежние способы функционирования конфликтующих подсистем. То есть «то, как мы всегда делали раньше», предыстория, шаблоны поведения, готовые алгоритмы. И это должны быть такие алгоритмы, которые до возникновения конфликта были лучшими из возможных. Процесс их тестирования — та часть любой книги, где герою «не везет». Неудачи быть обязательны именно потому, что старые алгоритмы кажутся герою (а возможно, и нам!) естественными и само собой разумеющимися, но именно здесь и сейчас, в конфликте — увы, не срабатывают как надо, и надо это показать в действии — вот это не сработало так-то, а вот это не сработало так-то. Сделать хотел грозу, а получил козу — история, пригодная как для магов, так и для электриков.

Третье, что еще из определения следует: конфликт и негатив — вовсе не синонимы. Давайте рассмотрим две умозрительные ситуации.

1. Волки ловят и едят зайцев.

Да, волки страдают от голода и злятся, когда заяц убегает. Да, зайцам очень страшно, а когда их ловят — то и очень больно. Но все участники понимают, что им нужно делать, чтобы быть в благополучии, и если делать это лучше всех тебе подобных — то и будешь благополучен. С течением столетий и зайцы, и волки становятся все более крепкими и быстрыми (см. естественный отбор).

2. Между Англией и Францией строится мост

Наука и техника дошли до такой возможности, две страны нашли денег, геологи дали добро, и вот на 3D модели на мост въезжают машины… Из Англии — по левой стороне, из Франции — по правой…

— Кхм!!!! — говорят строительные и автодорожные эксперты, советники ЕС и другие умные люди, просчитав неизбежные последствия.

Первая ситуация, хотя в ней льется кровь и лес напоен ужасом — вообще не конфликт. Это антагонизм. Вторая — конфликт, да еще какой, конфликт глубокий, отягощенный исторически, требующий большой дипломатической и технической изобретательности — но реально его участники могут смеяться, спокойно дискутировать и не опускаться даже до препирательств. Первая ситуация не может быть движущим конфликтом сюжета, хотя вполне может быть использована как фон для нагнетания эмоций. А из второй сюжет вполне делается. Как минимум, почти наверняка вы прямо здесь и сейчас начали в уме прикидывать, что бы вы сделали на месте экспертов. А значит, конфликт вас уже немножечко засосал (а книжка с этим конфликтом получила некую вероятность быть вами купленной)

Нужно отметить, что антагонизмы в тексте тоже очень желательны (хотя менее обязательны, чем конфликт). Чем больше страха, агрессии, спешки, умолчаний и прочих нагнетаний, тем меньше вероятность, что герои спокойно сядут и совместно порешают конфликт именно как новую ситуацию, выработают новый алгоритм и тем самым откорректируют систему до неконфликтного состояния. А значит, на фоне тяжелых антагонизмов даже легко решаемый конфликт можно разогнать до высокой трагедии.