Автопортрет - [22]
– Инусик, лапусик, это ты?
– Я, мой дорогой, ну кто же еще… ну когда же ты приедешь…
– Стакан. Сигарета. Мотор. К Инусику! На крыльях любви к Инусику! Кутузовсвий. Шарпаю дверную ручку. Та отрывается и остается у меня в руке. На Кутузовском! В доме с мемориальной доской! Средь мглы и тьмы Кутузовского педставляю себя на 7 – ой Авеню и меня начинает трясти. Ошарашеный до самых душевных глубин завожу руку в дырищу и открываю дверь изнутри. Вспоминаю Райкина, гробницу, бычки, томаты и меня начинает трясти от приступа гомерического смеха. Так трясуще – типающийся, в опилках, щурупах, бычках, томатах, предстаю пред светлые очи Дивусика. Лапусик как присела со смеху, так чуть не уписалась.Лапусик да не тот. А где свет очей моих Инусик?
– А Инусик на выезде.
– Так чего ж ты мне блин, голову морочила?!
– То не я, то диспетчер…
– Валидол. Мотор. Стакан. Телефоно.
– Алеее! Динусик, это ты?
– Я Солнце мое!
– Точно ты? Идентифицируй себя. Соушел, зип код, последние три цифры кредитки…
– Она, она!, всё, всё сходится. На крыльях любви лечу к Динусику.
Самый центр. Чехова. Подъезд. Этаж. Мусорные баки. Прихожая. Ободраные обои. Какая – то бурка, засмальцованый малахай и то ли дворницкие то ли милицейские сапоги. Вспомнили фильм ВА БАНК? Я вспомнил.
О Боги всемогущие! Чем и когда я вас прогневил?
Нитроглицерин. Мотор. Гостинница. Сигарета. Стакан. Телефоно.
– Элюсик, это ты?
– Я котичек, ну где ты до сих пор шляешься? Если заместо Элюсика мне заявится очередной левый Марфусик с выводком из молдавской деревни, кондратий жизнелюбу гарантирован.
Но не хватил кондраша аскета и стоика в одном лице ни на Чехова ни на Прудах. Хотя было желание в них утопнуть. Но как утопнуть при знаках денежных, вот в чем вопрос? Надо ж было их куда – то пристроить.
Пьянючий, грязнючий, с забрейтаными штанинами и в заляпаных штиблетах заявляюсь яко ангел в отель, что напротив. Швейцар в адмиральских лампасах берет во фрунт. Вперед, вперед, вперед, вперед… словно под алым стягом… рулю едино верным курсом к стайке молодиц призывно машущих ручками. Рыбка рыбака вижит издалека!
Местов свободных нету, наглюче тащу стул с соседнего стола и плюхаюсь. Рыженькая напротив одобрительно кивает рыженькой головкой. Дежурно одарив присутствующих дежурной улыбкой зацикливаюсь на рыжкнькой. В шесть секунд вопрос решен.
Эти глаза напротив… калейдоскоп прекрасных глаз… за этот взгляд я всё отдам… глаза подернуты туманной дымкою… а на глаза навертывались слези… рыжая, рыжая, ты на свете всех милей, рыжая, рыжая приходи ко мне скорей…
Вина, вина, всем вина! И за соседний стол тоже. За знакомство. За любовь. За любооовь! До чего бы хорошо, кто бы знал. Пьяная эйфория переполняет старого мудака. Так хочется любви. Ах ты ж Боже ж ты мой, если б кто знал, как хочется любви! Рыженькая знает. И блонда, что справа. Эх, если бы не рыженькая… Прическа а-ля гитлерюгенд, живот оголеный, да и прочии достоинства, не к ночи описывать. Взять двоих?
Было дело. По молодости. Беру. Заваливают трое. Третья в нагрузку. И смех и грех, хоть стой, хоть падай. Попадали, а чего делать было? Чего оно по молодости только не было?
А еще припомнилась кроватушка чахоточная, стул расшатаный, подоконник неустойчивый. Не потянешь ты ношу эту неподъемную Гришутка дорогой, угомонись, смири гордыню, как не прискорбно осознать такое, хватай рыженькую, и с Богом.
Подхожу к стойке. Я даже пальто не снял. Бармен водит ручкой по монитору. Подозрительно долго. Затем протягивает счёт. От которого темнеет в глазах. Штирлиц точно бы грохнулся. Я и бровью не повел. Пальтом чувствую на спине взгляд рыженькой.
Прощаюсь с дамами света. Мы уже успели напиться, наговориться, сдружиться. Со всеми бы переспал. До чего хороши, стервы. Одна краше другой. Но нельзя объять необьятное, как учил все тот же Сенека, и я увлекаю рыженькую.
Гардероб. Рыжуха ломит гонорар. Напоминающий смертный приговор. От которого темнеет повторно. Ну, и… будешь праздновать труса? Фраерком обернешься позорным, фуцелем недоделаным, мудозвоном. Скажешь дежурно мол икскьюз ми, миледи, вы меня превратно поняли, я и в мыслях не держал. Намерения мои не простирались дальше творческого диспута о философских воззрениях Августина Блаженного раннего… Ах мой милый Августин, Августин, Августин… Так какого же ты, гад ползучий, плешь кудрявая, по ручке гладил, в глазы самые зазыривал, все ушки прожжужал, мол, рыженькая рыженькая… все блондиночки и брюнеточки очень даже хороши, но состарятся, но состарятся, даже черту не нужны… А кроме того запал. Ну просто запал! Не крашеная. Оно по коже видно. Я хоть и пьянючий, но что мне надо узреваю глазом чуть ли не соколиным. Тело матовое. А пальчики! А ноги!!! Да там ноги одни на столько тянут, что доктору Гальперину за жинь не потянуть.
Вина в номер! Калифорнийского? Не, требуем чилийского! Цветы! Ну и что, что среди ночи! Екала мане! Понеслась посреди ночи душа в рай!
Примерная смета расходов. Мама, возьми меня обратно!
5. «Я так порочна, что сама себя лизать охоча, так приходи же дорогой, любить – моя работа!»
01.02.2008. Ближе к ночи.
АНКЕТА № 24991
”Со времен Томаса Джефферсона в этих стенах не присутствовала столь высокая концентрации гения и таланта…”. ”Сорок лет тому Уильям Ледерер назвал нас «Нацией баранов». Сегодня мы должны быть счастливы. Мы не нация баранов – мы нация дебилов…”. Об этом и не только по ту сторону океаническую своими глазами…
Обычный советский гражданин, круто поменявший судьбу во времена словно в издевку нареченрные «судьбоносными». В одночасье потерявший все, что держит человека на белом свете, – дом, семью, профессию, Родину. Череда стран, бесконечных скитаний, труд тяжелый, зачастую и рабский… привычное место скальпеля занял отбойный молоток, а пришло время – и перо. О чем книга? В основном обо мне и слегка о Трампе. Строго согласно полезному коэффициенту трудового участия. Оба приблизительно одного возраста, социального происхождения, образования, круга общения, расы одной, черт характера некоторых, ну и тому подобное… да, и профессии строительной к тому же.
Первый роман молодой южновьетнамской писательницы рисует драматическую судьбу шестнадцатилетней девушки Тхюи, которая включается в народную борьбу против американских агрессоров и их сайгонских марионеток. В книге широко показаны различные социальные слои, передана атмосфера перемен, приближающихся решительных сдвигов в жизни Южного Вьетнама накануне победы патриотических сил.
Роман «Не плакать», удостоенный в 2014 году Гонкуровской премии, рассказывает об одной из самых трагических страниц мировой истории — Гражданской войне в Испании. Название романа — строка из письма Марины Цветаевой Борису Пастернаку. И еще это — жизненное кредо героини романа, испанки, которая вспоминает о лете 1936 года. Для страны это было страшное лето войны, а для нее — лето, когда она впервые полюбила, когда дышала полной грудью и была полна планов и надежд. «Не плакать» — история семьи, которая неотделима от истории страны, раздираемой противоречиями.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С кем отдыхают на Сардинии русские олигархи? Кому дарят желтые бриллианты Graff? Кто все больше заселяет особняки Рублевки? Кому, в конце концов, завидует каждая вторая особа женского пола? Ответ очевиден — шлюхам! Значит, нужно стать шлюхой? Или ею станет другая, которая чуть умнее тебя… Книга Мии Лобутич шокирует своей откровенностью, взглядом на мир изнутри. В ней — тонкая психология женщины, умело использующей свой главный дар и с его помощью добивающейся в современном мире всего, чего можно пожелать.