Автопортрет - [37]

Вчера был Совет общежития. Махоркин вышел на работу полковником. Сказал, что амнистия принята Верховным Советом, надо ждать рабочих указаний - кого отпускать и когда. Разговор идет об 1/3 сроков. Будет назначена комиссия. Здесь, в комендатуре.

И Коля Максимов, и Валерка надеялись уйти по половинке. Оба на зоне.

От Коли Максимова тоже осталась выжженная на фанере картинка "Мотокросс". И еще польский пахучий крем "Авит", которым он лечил прыщи на лице. Этим кремом мы мазали ботинки. Очень приятный запах шел от ботинок. И глянец, что надо. Ароматный и бесцветный крем. Хорошо размягчал обувь, но быстро кончился. Еще осталась куча запчастей для мотоцикла, книга Есенина (я взял ее себе) и копия приговора (была в книге). Остальное забрал отрядный с понятыми - два чемодана. Приговор интересен. Особенно, если знаешь, как было дело, из уст осужденного.

Присутствие Осипова с бритой головой угнетает - как будто в нашей казенной квартире покойник. И вид у него обреченный. Лежит в сапогах на кровати, курит. Выйдет к корешам, вернется. Молча листает газету. На разговор не идет. Отрядный даже не спросил у него объяснительной.

Вчера Гена попросил у меня пачку сигарет в долг. "Я тебе завтра отдам", - сказал. Но я сомневаюсь, что он успеет это сделать.

25 декабря 1982г.

Сегодня с мурманским поездом отправил Маришке посылку к Новому году. Кукольная кровать (давно мечтала), апельсины, яблоки, мандарины, мясо. Разговаривал с Татьяной по телефону. Дела у них идут неплохо. Потом взяла трубку Маришка: "Папа, это ты? Да? Это ты, папа?". Стала вспоминать, как была у нас летом.

Вспоминаю, как отец признавался в желании сидеть в халате и кресле, с трубкой в зубах и чтоб вокруг него копошились детишки. Так он представлял картину семейной идиллии. Все смяла война: раскидала пятерых детей по эвакуации, старший Лев в сорок третьем ушел на фронт, только Надежда, родившаяся в августе сорок первого, была с матерью в блокадном Ленинграде. Сашенька умер в сорок восьмом. Я родился после войны. Четверых детей уже нет. Нет и отца с матерью.

30 декабря 1982г.

Володя Подпальный, которого взяли-таки в наш гараж механиком, узнав об амнистии, низко поклонился земле и перекрестился. Его, возможно, амнистируют начисто, как орденоносца. И -статья связанная с неосторожностью: наезд на пешехода, срок 5 лет. "У меня тоже неосторожность, - заявил паренек в автобусе. - Украл неосторожно. Забыл по сторонам посмотреть. Буду требовать снятия половины срока".

"Крокодил" прислал письмо. Из двух рассказиков вернули один. Второй предложат редколлегии. Получил гонорар из "Экономической газеты" - 23 рубля. Все потратил на новогодний антураж. Купил хлопушек, пачек бенгальских огней и "маскарадную шапочку", как ее назвала продавщица, а по сути - летняя бумажная панамка с автодорожными знаками. Бутылку водки охране. Бутылку водки - нам; "московской", на винте, с давно забытой зеленой наклейкой. И проч. и проч.

Парадоксальность нашего масштаба цен. За двухкомнатную квартиру в 27 кв. м со всеми удобствами и балконом мы платим столько же, сколько стоит бутылка хорошей водки - 7 рублей. Ну, это не считая телефона и электричества. Электричество и связь тянут еще на пятерку - бутылку водку похуже. Два фуфыря - квартира в месяц.

Надеемся, надеемся, надеемся.

Пожелания самому себе: писать, печататься, не пить (вернее, продолжить режим воздержания, взятый в 1982 году), жить дружной семьей и удачно закончить мытарства в пос. Коммунар. Старый год подарил нам Указ об амнистии. Хотелось бы, чтобы Новый год дал реальную свободу.

1 9 8 3 год

3 января 1983г.

Будильник звенит, как трамвай. Кажется, что трамвай подъехал к кровати и звенит, требуя дороги.

Генку закрыли в прошлом уже году. Взяли на вечерней проверке.

От него остался грязный рюкзак и карманные пластмассовые шахматы. Лишнюю кровать разобрали и снесли коменданту в кладовку. Коля рыпнулся было, ходатайствовать за дружка-железнодорожника, но я остановил.

- Не бегай по начальству. Не проси.

- Мы же договаривались, - попер на меня Коля.

- Но не договорились.

- Я человеку уже обещал!

- Пошел на хер! - Я встал с табуретки и поставил на газ чайник. Если бы он рыпнулся - дал бы ему по морде.

Сашка сказал, что унесенная кровать было роковой - на ней спал Максимов, Балбуцкий и в последнее время Генка.

Коля мне надоел. Зарывается и мелко упивается своей властью в отряде. Набьют ему когда-нибудь мужики морду. Милиция на многое глаза закрывает, а Коля, как последняя сука, жмет и давит честных мужиков. Даже походка у него изменилась: уже не проводник, а начальник поезда. Неторопливость, важность во взгляде, раздумья по пустякам на челе. До меня дошли слухи, что Коля тянет с некоторых выпивку за маршрутку. Если это правда, поставлю перед Советом общежития вопрос о его замене. Элементарно - поговорю с мужиками, и заменим. Не помню, чтобы свои же тянули бутылки за выезд на выходные. Не было такого. Железнодорожные новации - как с зайцев брать. Одно дело отрядному выставить, чтоб прикрыл по случаю, и другое - своему же химику, у которого нос в таком же говне, только он ближе к начальству.