Автоматические стихи - [5]

Решенья лишенные срока

Лишенья такие

Что вечность врывается в них

И память им не нужна

Они прожигают вселенную

Мы плачем тогда

И

Шепчем какое-то имя

«Железо пения усталых…»

Железо пения усталых

Звенело в глубине заката

Он пел из глубины природы

Но звук запаздывал до смерти

И всё казалось неизменным

Земля домов шумела комнатами

Обои черные молчали

И умывальники молчали

Вода в стенах кричала до заката

Среди реклам и бледно-желтых ламп

Рука рвалась из готового платья

Как занавеска в храме пополам

Сама к себе бросалась смерть в объятья

«В банках машины жевали железное мясо…»

В банках машины жевали железное мясо

Лампочки зажигались на циферблатах

Поезда отдалялись в своих подземельях

И оркестры играли в высоких стальных маяках

Тихо строили руки в воздухе

Поворачивались стеклянные глаза

Дирижабли слегка напевая летели ко звездам

И труба телескопа смотрела в подводный зал

Девочка черную бабочку в подъемной машине поймала

И подарила больному священнику в желтом костюме

На плотине огни загорались весеннего бала

А под нею скелеты дремали в объятиях спрута

Медленно в мире рассвета склонялись весы

Эриний ждали они, за белою стрелкой следили

И последние били на каменных башнях часы

«С горячих рук больного музыканта…»

С горячих рук больного музыканта

Стекала музыка холодная в окно

Там пароходы в доках уходили

И скверы жалкие были полны луной

Он наклонялся над огнями улиц

Он статую на крыше видел ясно

Она смотрела с черного отвеса

Как загорались звезды синема

И парочная прачечная тихо

Дышала уничтоженными жизнями

А в подземелье, под ногами банков,

Отшельник книгу грязную читал

Там были странные круглые колодцы

Где плыли звезды, облака менялись

И голоса спокойно раздавались

И все вдали прикованные к цепи

Вдруг замолкали на одно мгновенье

И улыбались полузакрыв глаза

«Мы позабыли утро…»

Мы позабыли утро

В беседке состарилась статуя

Были на льду те желтоватые отблески

Что перед нашим домом который упал

С высоты мирозданья

В печаль надмирных лучей

В лазарете вечер играл на рояле

Загорались лампы в белом курзале

Как это было давно

Женщины в шалях загробные флаги вязали

Мертвый солдатик показывал крестик в окно

Анна Каренина пела грустя на вокзале

Было ли это

 Или приснилось

Не знаю

Проснусь — не вспомню

«В Африке шумели паровозы…»

В Африке шумели паровозы

В черном небе

Средь странных желтых песков

У самого входа в гробницы

Где столько зал и коридоров

А окна выходят в небо

А внизу не видно земли

Паровоз уходил поднимаясь на небо

Змеился воздух болот вдали

Мы жили там

Мы строили маленькую башню

А ночью она росла

До неба добра и зла

Мы просыпались с своим удивленьем вчерашним

И уже были звезды в нас

И прошедшие годы в окнах

И по белым камням шла в раскаленном молчании сна

Мадонна в белом халате

Неся на ладони

Стеклянный поющий шар

«Было тихо в Сахаре молчанья…»

Было тихо в Сахаре молчанья

Всюду лежали мертвые крылья

Белые дальние замки

Остановили колокола

Было в подземных гробницах молчание страха и боли

Но внизу издалёка

Рвалась из болота

Ужасная белая не видевшая света река

Ниже и ниже огромных статуй

Тени ползли

Аэростаты в лазури

Подымались выше и выше

Тень аэростата ходила по крыше

Вдруг что-то упало

Река рванулась

Тень Герострата шумела не более мыши

Солнце не встало

Только голос сказал:

Вы были правы

Но ничто не поможет —

Дойти не сможет

Склонитесь в черные травы

Спите, умрите

Так легче ждать

«Эти скитания звуков…»

Эти скитания звуков

Нам снились, но мы улыбались

Над нами отшельники пели

Трясли свои цепи

Но мы были в снежной постели

Холодной навеки

По дну океана огромные птицы летели

Сны белых снежинок спускались до наших бездн

Заметали наши спокойные лица

Звуки побившись крыльями

Уставши как смерть

Возвращались с трудом на небо

И ложились на краю рая

Им не хотелось

Им не хотелось больше ни жить, ни звучать

«Были веки железных лиц…»

Были веки железных лиц

Склонены к пустыням страниц

Опускались звуки к земле

Прижимались щекой ко льду

В подземельях далёко-далёко

Летали странные звуки

Слабые руки

Толкали железные двери

Тихо в подземных мирах

Ходит познавший страх

Из залы в залу, из бездны в бездну

Увлекая мертвые звезды

На дно

Только небо кругом

Опускаясь прошел насквозь

Вернулся в воздушный дом

Простил железным мукам

«Бледнолицые книги склонялись к железным рукам…»

Бледнолицые книги склонялись к железным рукам

Всё было там

Все лица

Кругом весна не смела цвести

Всё было тихо

В пустыне дышал паровоз

В желтом песке таились входы

В небесные царства

Где тихо менялись огни, облака

Тихо разжалась рука

Стало вдруг звездно, тепло и прекрасно

Белый и ясный

Голос покинул свои облака

Здравствуй, праздник прекрасный,

Умершим жизнь так легка

«Над различными городами одинаковые звезды…»

Над различными городами одинаковые звезды

Невозможность пространства

Кусочек зеркала в ручье владеет солнцем

Видно за тысячу верст

Мокрые листья как небесные легионы

Тихо шумят

Зелеными крыльями

В такой день недалеко от неба

Прямо из трамвая

Тихий на вид

Синий на вид

Сад Гесперид

Неужели вам никогда не хотелось быть чистыми?

«Говорили двое в комнате над миром…»

Виктору Мамченко

Говорили двое в комнате над миром

А в окне был виден яркий белый дом

На стенах были окна картин — там были закатные виды

А под полом глубоко сердце билось покрытое льдом