Автограф - [47]
— Мама сказала, что пожалуется отцу, когда он вернется из экспедиции: что мы от тебя скоро с ног попадаем. Комнату снимал бы, что ли.
— Преотличная мысль. Скажи, москитик, что чувствуют девушки, когда их любят?
Володя нахлобучил свою шапку на сестренку.
— Где ты был? На свидании?
— Дежурил.
Володя стянул с себя и набросил сестренке на плечи и свое пальто.
— В клинике сидел?
— В «скорой». Не сидел, а ездил.
— Ты ушел со «скорой». Объявил. — Сестренка поволокла шапку и пальто на вешалку. — Тебе надо жениться, вот что. Домашний очаг с пирогами.
— Сама придумала?
Сестра пошла, надела халатик, а потом отправилась на кухню и поставила на плиту чайник.
— Когда приведешь?
— Кого?
Володя помыл руки и тоже пришел на кухню.
— Невесту. Когда ты ее нам покажешь?
— Женюсь и покажу.
— Когда женишься?
— Когда сам ее увижу.
— Занимаетесь перепиской. Старомодно, уходящий век. Здравствуйте, почтеннейшая Пульхерия Ивановна.
— Ну… ты выступаешь!
— Письма да письма. Скучно. Доспутниковая эпоха.
Они беседовали на кухне, ожидая, когда закипит чайник. В холодильнике запустился мотор, холодильник встряхнулся, и в нем загремели молочные бутылки.
— Она стихи пишет?
— Вроде.
— Почему от тебя уехала?
— Чтобы писать мне письма.
— У тебя все не как у людей.
— Я ее люблю.
Сестренка хихикнула, но тут же замолкла.
— Ты ее много раз целовал?
— Немного. Ни разу.
— Ты поцелуй.
— Когда?
— Когда увидишь.
— Сразу поцеловать?
— Сразу.
— Откуда знаешь?
— Девочки говорят.
— А ты сама?
— Я сама не знаю.
— Зачем советуешь?
— За тебя переживаю. У нас одна девочка из класса влюбилась, как ты.
— Что значит, как я?
— Безответно.
— С чего ты взяла, что я влюбился безответно? Говори, да не заговаривайся.
— Ой-ей!.. — смешно запричитала сестренка. — Зачем она уехала?
— Надо.
— Ой-ей!..
— Да перестань ты.
— Когда ее мать узнала, что она влюбилась…
— Чья?
— Девочки из класса. Когда узнала — уронила белье с балкона.
— Врешь. Об этом было в «Молодежной».
— Она и написала в «Молодежную».
Закипел чайник. Сестра быстро поставила чашки, сахарницу, достала из холодильника сыр.
«Неужели взрослая уже? — подумал Володя, наблюдая за сестрой. — Во всяком случае, разговариваю с ней, как со взрослой».
За окном, было еще темно. Город только просыпался. Брат и сестра сели пить чай. Володя, глядя на сестру, сказал:
— Здравствуйте, почтеннейшая Пульхерия Ивановна.
Опять загремели в холодильнике молочные бутылки. Надо отчаяться и поцеловать Ксению. Ну, если девочки рекомендуют. Поцеловать — и в сторону с этим вопросом. А там уже, чья мать уронит белье с балкона, не его забота. Его забота — поцелуй. На всякий случай переспросил сестренку:
— Сразу поцеловать?
— Сразу, — подтвердила сестра. — Не тяни.
Леня наиболее интересные номера «Молодежной» отправлял в клинику к Йорданову. Ему хотелось проявить внимание к Артему Николаевичу. Леня относился к Гелиному отцу с уважением. И если он не всегда одобрял то, о чем и как писал Йорданов, он все равно не высказывал своих замечаний. Молодым авторам или своим, так сказать, однокашникам он может высказывать соображения, а что касается больших писателей, их «творческих платформ» — Леня уступает место признанным критикам и литературоведам: равный пусть судит равного.
Посылая Йорданову отдельные номера газет, Леня полагал, что поможет ему отвлечься от болезни и заставит его внимательней взглянуть на произведения молодых. Идею Лени поддержал Бурков: «Побольше, побольше посылайте». И Леня посылал. В ответ через Гелю получил от Артема Николаевича благодарственные слова, а потом и коротенькую записку:
«Вы умно и правильно работаете. Обладаете чистотой вкуса в отборе материала. Я тоже работал в газете, точнее, в листке районного масштаба. Вы меня заставили вспомнить этот период моей жизни и то, что мне было тогда спокойно и радостно».
Леню записка приятно обрадовала. Показал ее Зине.
— Он мне нравится, а его дочь… — Зина подняла и опустила одно плечо. — Но я, наверное, несправедлива.
— Конечно, Зина.
— Сытенькая.
— Это мелко, — серьезно сказал Леня. — Зачем вы так, Зина?
— Я сказала, что несправедлива.
— Все же зачем? Не заставляйте меня…
— …разочароваться во мне. Договаривайте.
Леня молчал. В отделе в тот день было тихо: ни событий, ни всегдашней работы. Бывает такое перед тем, как бешено закрутится колесо. Зина сидела, поставив ноги на сейф, опираясь о его крышку только кончиками туфель. Зина умела аккуратно, красиво сидеть.
— Сытенькая! — Зина просто упорствовала. Она элементарно ревновала.
— Вы от природы совсем не злая.
— Злая, — коротко ответила Зина. — И вас об этом предупреждала.
— Не верю.
— И напрасно. Потом будет поздно.
— Когда?
— Когда выйду за вас замуж.
Леня полез в карман за носовым платком, хотя он ему совершенно не был нужен. Подержал платок, снова сунул в карман. Взял со стола стерженек от шариковой ручки, подержал, положил на стол.
— В таких случаях чешут в затылке, — сказала Зина, и уголки ее губ слегка дрогнули. — Не волнуйтесь, вы будете мною гордиться.
Леня почесал в затылке.
Человек может быть угнетен. Но то, что его угнетает, он стыдливо скрывает. Так обстояло дело и с критиком Вельдяевым: он считал себя обойденным. Говорить о своем беспокойстве официально — неудобно. Даже для Вельдяева. Да и как прямо скажешь? Что именно? Он и без того постоянно на глазах. Если нет никаких собраний, семинаров, он заглянет в кабинет к секретарю правления — переброситься какой-нибудь, пусть малозначащей, фразой, отметить свое присутствие. Он пишет нужные критические статьи, как он считает. Все статьи в полном согласии с критикуемым, а точнее — восхваляемым. Умеет кого надо и бичевать; никаких похлопываний по плечу, никакого лицеприятия, экивоков, недомолвок. Он знает, где домолвливать и где недомолвливать. Так в чем же дело? Почему обойден? Составляют наградные списки (Вельдяев всегда знает), но он в них, как правило, не значится. Если и значился, то его потом, как правило, вычеркивают. В последний раз вычеркнул Астахов. Вельдяев написал об Астахове в ту пору две большие статьи, и на тебе — благодарность. Астахов статей о себе не просил и даже, напротив, где мог придерживал. Но Вельдяев подсуетился, сумел обмануть Астахова. И вот своеобразная благодарность. Вельдяев смолчал, проглотил обиду. Но сколько можно глотать? Да и с какой стати? В конце концов ему положено — награда положена: давно немолодой человек, если не сказать большего, работает с пользой, работает продуктивно. Никогда не злобствует. Но в статьях непримирим, он считает. Так почему его общественное лицо не поощряется? Скажем — достойно не поощряется. Правда, грамоту он недавно получил ко Дню печати. Имеет благодарственную папку. Ко дню рождения — телеграммы от правления и от Совета клуба. От Совета клуба на двадцать шесть слов, и это не считая адреса. Если посчитать слова с почтовым адресом, то будет за тридцать. Имя и отчество полностью. Уважительная телеграмма. От правления на девятнадцать слов, но это с почтовым адресом. Тоже уважительная. Два раза упоминается слово «творчество». И подпись солидная — члены правления. Но вот с орденом-то что делать? Сколько ждать? Что написать и о ком? Или куда?
Библиотека пионера, том VИз послесловия:…Много лично пережитого вы найдете и в рассказах Михаила Павловича Коршунова…Н.Пильник.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник входят повесть и рассказы о ребятах. "Дом в Черёмушках" — повесть о том, как провели лето в деревне два городских человека — взрослый и мальчик, как установилось между ними взаимопонимание и дружба, о том, как наладилась у них самостоятельная трудовая жизнь.
Библиотека пионера, том VИз послесловия:...Много лично пережитого вы найдете и в рассказах Михаила Павловича Коршунова...Н. Пильник.
Автор прослеживает в романе судьбы юных музыкантов, начиная от музыкальной школы и кончая Консерваторией. Не сразу и не просто складываются творческие успехи героев — скрипачей Андрея Косарева, Лади Брагина и органистки Оли Гончаровой. Их воля, убежденность в призвании подвергаются серьезным испытаниям.В мир, описанный в романе, широко входит жизнь современной молодежи: школьников, студентов, рабочих, и город, в котором они живут и который любят, — Москва.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Включенные в книгу роман «Октябрьские зарницы» и повесть «Девичье поле» составляют дилогию, главным героем которой является большевик Степан Северьянов — молодой учитель, бывший солдат-фронтовик. Его жизнь — яркий пример беззаветного служения партии, трудовому народу, великому делу пролетарской революции. «Октябрьские зарницы» — это правдивая, волнующая история о том, как крестьяне глухого лесного края вместе с первыми сельскими большевиками боролись за свою родную Советскую власть. Действие повести «Девичье поле» происходит летом 1918 года в Москве на съезде-курсах учителей-интернационалистов.
Нелегкий жизненный путь прошел герой романа коми писателя Бориса Шахова: еще подростком Федор Туланов помог политссыльному бежать из-под надзора полиции, участвовал в гражданской войне, революционных событиях, а затем был раскулачен и отправлен в лагерь…
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».